Внешнее общение все больше заполняют друзья. Внутреннее - бумажный блокнот. Дайри достается роль своеобразной платформы для самовыражения.
У меня период превращений, а значит я лежу, зарывшись в ил, погрузившись с головой в теплую-теплую воду, как и положено тяжелой сытой рыбе, переваривающей огромный кусок нового для себя опыта.
Прошу вас, оставьте меня на моём восхитительном дне! (с)
***
Я делаю все крайне медленно и стараюсь не ебать себе по этому поводу мозги. За окном льет. Мне снятся мюсли в малиновом йогурте, я просыпаюсь утром исполненная великой цели и мы с Чеширским ходим под дождем, заглядывая во все магазины, чтобы найти мне идеальные хлопья для завтрака. Вечером я смотрю "Дневник друзей Нацуми", свернувшись калачиком в Катином кресле. Катя плачет счастливыми добрыми слезами над каждой серией, я сглатываю такой же счастливый и добрый комок в горле. Страшно хочется написать что-нибудь столь же светлое, но я не способна сейчас на созидание. Только лишь на непрерывное поглощение.
И я поглощаю - сказочные, легкие мультфильмы, кофе со специями, красивые алкогольные коктейли в изящных бокалах (Пожалуйста, сделайте мне этот коктейль в красивом бокале, у меня сегодня праздник! Какой? Не важно. Праздник души!), светомузыку под потолком, семплы фанка на диджейских пластинках, приглушенный свет баров и бесконечные улочки пустынного Петербурга.
За эту неделю я выпила алкоголя больше, чем за последние полтора года. Организм благосклонен. Вместо обычной сонливости я чувствую сладостное, почти ощутимое в ноосфере радостное расслабление.
И это на фоне все тех же сомнений, бесконечных сомнений в себе и в выбранном способе одной из достигаемых целей. Впрочем, я уверена в цели, но не уверена в том пути, который я к ней проложила.
Понимаю о себе, что не терплю навязанную авторитарность. Замечаю в себе гордыню и, наверное, впервые осознаю, в чем и где именно она мне мешает. А также - масштабы ее и вес.
Изучаю мир в себе впервые как безмолвный его обитатель, не желающий рассказать о нем, внутреннем - внешнему. Отсюда молчание.
Молчание, как принимающая форма, как способ наполниться миром. Флейта, сломанная, чтобы быть измененной, дожидается когда над ней замрет рука мастера. Флейта для энергий, жаждущая все большей пропускной способности. Музыка смолкла.
Несколько дней назад silver snow просто сидела в моей кухне возле окна, а я просто пребывала рядом. Ах, простите за эти сопли, я сама от себя в удивлении. Но молчать рядом с человеком, не стремясь окатить его разноцветным дождем из блесток и серебра своего восторга о жизни и мыслях о ней - это бывает приятно. Вот человек - он курит и выпускает вишневый дым в потолок. На конфорке дребезжит кофе в старой керамической турке. Вот я - я молчу и люблю. Внутри меня неслышное усталое урчание. Уставшая Камышовая кошка совсем не умеет любить. Нет, не так. Уставшая Кошка не знает, как дать знать о своей любви, когда та тиха и неслышна, как откатившаяся в безбрежный пласт океана волна. silver snow, детка, я очень тебя люблю.
Я так и не смогла перевести режим сна на нормальный. Через пару дней мне это аукнется.
Два дня. Нет, уже меньше.
Сутки до того, как я сяду в автобус. Почему же мне страшно?