А в груди меж тем тяжелое железное колесо, заржавевшее за последние месяцы. Скрипит, скрежещет и причиняет очень сильную боль... нет, не так. Доносит призрак неслышной боли, о которой я знаю, но не могу ее прожить.
- Ты не можешь помочь всем, - говорит мне Яан.
И внутри меня все спорит, все орет от ужаса и хочет сражаться - это не правда, я не хочу этого слышать и знать, потому что этого не может быть. Он покушается на мой смысл жизни, сволочь, ненавижу, не отдам...
- Ты не можешь помочь всем.
И эта фраза впивается мне иглой в самый центр груди и что-то там проворачивает, как ключом, колесо неспешно, через тугую каменную крупу начинает медленно проворачиваться, сквозь тоску, страх, отчаянье и злость.
Я не могу помочь им всем - и тому мальчику, за которого мне страшно больше, чем ему самому за себя; и той девочке, которая рассказывает мне так много такого важного о себе и о своем страхе; и своим близким; и своей маме... И меня плавно качает от ярости до соленой горячей беспомощности, тупой и ноющей одновременно.
- Ну я так не могу, я так не согласна.
"Я так не играю" - хочется мне добавить уже совершенно по-детски.
Яан стоит рядом, ждет. Мы оба знаем, что со мной происходит, о чем это и чем все закончится. Я даже знаю, сколько примерно лет мне сейчас и кого я пытаюсь спасти в облике всего Мира, который меня об этом не просит.
Я когда-нибудь перестану. Разожму руки и отдам власть над миром - миру. И мне, конечно же, станет легче.
Но пока мне не легче - я стою, упершись лбом в холод стекла и смотрю, как красный свет фар скользит по мокрой стене старинного дома напротив. Дождь, очень медленное пианино и напряженная тяжесть в груди. В какой-то момент вода сточит этот камень и сквозь меня снова польется любовь, сначала холодной струйкой с осколками льда, а затем и теплом. И снова станет легко и тепло, я вспомню силу в себе и вспомню силу в других, проникнусь ее уважением, буду смотреть в человеке в нее, а не в боль. Но сейчас мне нужно время, молчаливое присутствие Яана и тишина.
Беспомощность, с которой мне придется побыть какое-то время наедине, чтобы оплакать ее, растопив ужас в груди и превратив его в смирение. После - я смогу двигаться дальше, живой, чуткой, наполненной потоками жизни. А пока - вот так.
Спасибо музыке, дождю и той теплой прозе, которая проникает ровно в место укола "ты не можешь помочь..." и исцеляет все то, что стало доступно благодаря.