Надо мною только Бог, Зима и северное солнце
Если бы мне дали почитать мой дневник, а я бы каким-нибудь образом не была в курсе, что он - именно мой, ей богу, не признала бы.
Когда-то я была глупой и живой рефлексирующей деточкой. Я почти ничего не знала о себе и о жизни, поэтому содержимое моего дневника напрямую выходило из воспаленной моей башки, не проходя фильтрацию через разум. Сегодня я большая и взрослая, серьезная и противная донельзя в своем лицемерии, коим есть любой вид ретрофлексии. Мне хочется вывалить на этот мир ком жалоб и претензий, а вместе с ним - список требований. Ну, чтобы "как надо". Но вместо этого я обращаюсь к своему разуму. Он, правда, молчит и побаливает, но плодить нытье мне не разрешает.
Мой ДСВ впервые за долгие годы прошел вне общества (*а здесь я долго думала, что написать; писала и стирала, потому что или долго или путано, или не правда*) того_с_кем_я_сейчас. Мы с братом пили чудесный цветочный сидр в чудесном моховом месте. Оно действительно моховое, там по всей стене он в самых разных видах и расцветках. И на подоконниках скульптуры из мха. И очаровательная девочка-хипстер за диджейским пультом. И музыка, способная довести А.Б. до нервного истощения за пару треков. И цены, доводящие до истощения мой кошелек. Их официант, прообраз моего Паула, крутился возле нашего столика и излучал обаяние. Я излучала обаяние в ответ. И злилась, злилась, злилась. Ну, в те моменты, когда думала о том, что у меня вроде бы есть мужик, но он, этот мужик, такой теоретический... Нет, не поймите меня не правильно, он вполне себе названный, признанный и уверенный в том, что он им в полной мере является. Ах, как мне всего этого не нужно. Ах, как мне нужно писать друг другу длинные письма, странные смски и тексты песен с полунамеками. И пересекать пространство друг к другу методами любых других информационных путей. Вот, например, голуби. Почему никто и никогда не присылал мне записки с почтовыми голубями?
Как мне это нужно. И как это не нужно тому_с_кем_я_сейчас.
Здесь бы мне произнести назидательное "не нравится - не ешь" и за сим остановиться, да пойти спать, но нет, я еще не все сказала.
Пожалуй, сохранить некое подобие дзена мне в этих отношениях позволяет лишь напоминание о том, что когда-то я решила, что всё это - не серьезно. И, кажется, не забываю. В голове возле пункта "А.Б." стоит памятка "не воспринимать всерьез". Я отлично понимаю, что речь идет об отсутствии серьезности нашего эээ наличия в жизни друг друга, о неких негласных правилах, которые я же сама и отшибла на самой заре нашего общения, предложив "никак это не называть и ничего друг другу не обещать". И помнится, именно он выскочил из вагона метро едва не хлопнув дверью. Я все еще уверена, что слышала этот хлопок, если автоматические раздвижные двери метро вообще способны его издавать.
Сегодня, когда уже мне все чаще хочется треснуть некоей метафизической дверью, я заставляю себя вспоминать об этих словах, потому что мне, даже на самом днище своего недовольства, кажется, что именно они были офигенными. И сам принцип - тоже.
Чем бы мы не закончили свое общение, у меня есть основания полагать, что все эти сколько то там месяцев они держатся на искренности, а не на "мы же пара". А это ценно, что бы там во мне не ломалось и не болело.
Во-первых, мы не пара.
Во-вторых - это идеальная возможность попрактиковаться в спонтанности и в прыжках внеизбежность свободу.
В себе я довольна тем, что все вышеназванное никак не отражается на серьезности моих чувств к этому человеку. В нем же я радуюсь непосредственности.
Иногда это почти напоминает бесконтактный танец. А иногда - бой. Впрочем, не могло быть иначе, если нас друг к другу привела капоэйра.
А есть и еще один мужчина, сердце мое к которому томится жалостью, нежностью и чувством вины. Этакий едкий коктейль, не советую потреблять. Особенно на ночь не надо. Если вас все таки угораздило, то последствия лечатся крепкой настойкой из следующих ингредиентов:
1. Его боль - это моя фантазия. Скорее всего, к нему реальному она вообще не имеет никакого отношения. Скорее всего ему вообще уже давно побую.
2. Я что, правда такая охуительно незаменимая, что без меня вааще не прожить? (подавать с ехидцей).
3. Я не ухожу из отношений, если на голову мне не рушится крыша. Если я ушла, то это потому, что я не умею долго терпеть чью-то рухнувшую крышу. (Свою, кстати, тоже).
Я догадываюсь, что некоторые к ним еще и спирт добавляют.
Последний пункт, который весьма неприятно (*ну хорошо - больно*) писать:
Я уже примерно понимаю, каким должен быть человек, который будет следующим.
Это надо было признать и произнести. Ибо кое-кто, вопреки своим выкрикам и битью коленом в грудь, меняться не будет. Да и не должен.
А я что? Я преисполнюсь сочувствия к нам обоим и на этой печальной ноте сделаю себе еще чаю.
*все мы смертны. особенно - отношения*
Когда-то я была глупой и живой рефлексирующей деточкой. Я почти ничего не знала о себе и о жизни, поэтому содержимое моего дневника напрямую выходило из воспаленной моей башки, не проходя фильтрацию через разум. Сегодня я большая и взрослая, серьезная и противная донельзя в своем лицемерии, коим есть любой вид ретрофлексии. Мне хочется вывалить на этот мир ком жалоб и претензий, а вместе с ним - список требований. Ну, чтобы "как надо". Но вместо этого я обращаюсь к своему разуму. Он, правда, молчит и побаливает, но плодить нытье мне не разрешает.
Мой ДСВ впервые за долгие годы прошел вне общества (*а здесь я долго думала, что написать; писала и стирала, потому что или долго или путано, или не правда*) того_с_кем_я_сейчас. Мы с братом пили чудесный цветочный сидр в чудесном моховом месте. Оно действительно моховое, там по всей стене он в самых разных видах и расцветках. И на подоконниках скульптуры из мха. И очаровательная девочка-хипстер за диджейским пультом. И музыка, способная довести А.Б. до нервного истощения за пару треков. И цены, доводящие до истощения мой кошелек. Их официант, прообраз моего Паула, крутился возле нашего столика и излучал обаяние. Я излучала обаяние в ответ. И злилась, злилась, злилась. Ну, в те моменты, когда думала о том, что у меня вроде бы есть мужик, но он, этот мужик, такой теоретический... Нет, не поймите меня не правильно, он вполне себе названный, признанный и уверенный в том, что он им в полной мере является. Ах, как мне всего этого не нужно. Ах, как мне нужно писать друг другу длинные письма, странные смски и тексты песен с полунамеками. И пересекать пространство друг к другу методами любых других информационных путей. Вот, например, голуби. Почему никто и никогда не присылал мне записки с почтовыми голубями?
Как мне это нужно. И как это не нужно тому_с_кем_я_сейчас.
Здесь бы мне произнести назидательное "не нравится - не ешь" и за сим остановиться, да пойти спать, но нет, я еще не все сказала.
Пожалуй, сохранить некое подобие дзена мне в этих отношениях позволяет лишь напоминание о том, что когда-то я решила, что всё это - не серьезно. И, кажется, не забываю. В голове возле пункта "А.Б." стоит памятка "не воспринимать всерьез". Я отлично понимаю, что речь идет об отсутствии серьезности нашего эээ наличия в жизни друг друга, о неких негласных правилах, которые я же сама и отшибла на самой заре нашего общения, предложив "никак это не называть и ничего друг другу не обещать". И помнится, именно он выскочил из вагона метро едва не хлопнув дверью. Я все еще уверена, что слышала этот хлопок, если автоматические раздвижные двери метро вообще способны его издавать.
Сегодня, когда уже мне все чаще хочется треснуть некоей метафизической дверью, я заставляю себя вспоминать об этих словах, потому что мне, даже на самом днище своего недовольства, кажется, что именно они были офигенными. И сам принцип - тоже.
Чем бы мы не закончили свое общение, у меня есть основания полагать, что все эти сколько то там месяцев они держатся на искренности, а не на "мы же пара". А это ценно, что бы там во мне не ломалось и не болело.
Во-первых, мы не пара.
Во-вторых - это идеальная возможность попрактиковаться в спонтанности и в прыжках в
В себе я довольна тем, что все вышеназванное никак не отражается на серьезности моих чувств к этому человеку. В нем же я радуюсь непосредственности.
Иногда это почти напоминает бесконтактный танец. А иногда - бой. Впрочем, не могло быть иначе, если нас друг к другу привела капоэйра.
А есть и еще один мужчина, сердце мое к которому томится жалостью, нежностью и чувством вины. Этакий едкий коктейль, не советую потреблять. Особенно на ночь не надо. Если вас все таки угораздило, то последствия лечатся крепкой настойкой из следующих ингредиентов:
1. Его боль - это моя фантазия. Скорее всего, к нему реальному она вообще не имеет никакого отношения. Скорее всего ему вообще уже давно побую.
2. Я что, правда такая охуительно незаменимая, что без меня вааще не прожить? (подавать с ехидцей).
3. Я не ухожу из отношений, если на голову мне не рушится крыша. Если я ушла, то это потому, что я не умею долго терпеть чью-то рухнувшую крышу. (Свою, кстати, тоже).
Я догадываюсь, что некоторые к ним еще и спирт добавляют.
Последний пункт, который весьма неприятно (*ну хорошо - больно*) писать:
Я уже примерно понимаю, каким должен быть человек, который будет следующим.
Это надо было признать и произнести. Ибо кое-кто, вопреки своим выкрикам и битью коленом в грудь, меняться не будет. Да и не должен.
А я что? Я преисполнюсь сочувствия к нам обоим и на этой печальной ноте сделаю себе еще чаю.
*все мы смертны. особенно - отношения*