Надо мною только Бог, Зима и северное солнце
Запись от 14.08.15
Я веду прямой репортаж из палатки... нет, не так. Я веду прямой репортаж из заповедного леса, который находится на самом берегу Балтийского моря. В этом лесу нельзя ставить палатки, потому что лес полностью отдан в распоряжение кабанам и лосям, которых здесь обитает дикое множество. По моей спине вот уже минуту ползет кто-то крайне упорный, Къон уснула от страха, а Данный текст набирается исключительно для того, чтобы у автора не было времени на приступы ужаса.
Но это совсем не отменяет того факта, что море невыносимо прекрасное, закатное небо похоже на теплую корочку на яблочном пироге, а силуэты кораблей на полосе горизонта утопают в мягком карамельном свечении и исчезают в нем почти полностью, как призраки, вызывая приступы необъяснимой сладкой тоски. Песок - нежный, как сливочный крем, скользит по ладоням - сухое молоко, манная крупа. Он белый, чистый и легкий.
- Это янтарь?- спрашиваю я Къон. Потому что мы на Кушской косе и нельзя быть на Кушской косе и не пуститься на поиски янтаря, который здесь выносит волнами на берег после каждого шторма и дети собирают его горстями в ладони.
- Нет, - говорит мне Къон, - это просто красивый камушек.
- А это янтарь?
- И это не янтарь.
Таким образом горстка сияющей влажной гальки возле нас растет, а я пускаюсь на новые поиски, ощущая, что с каждым шагом по кромке берега мне становится все меньше, меньше и меньше лет.
Вода в Балтийском море ледяная и чтобы зайти туда по пояс необходимо обладать мужеством скорпиона. Къон скорпион и поэтому через какое-то время с торжественным "За ВДВ!!!11" она по шею исчезает в воде. Я считаю, что это подвиг. Хэй, гайз, я была свидетелем подвига.
(Конечно я не была бы мной, ели бы через энное время не сиганула туда же).
Мы видели дюны. Мы видели Танцующий лес. Мы видели, как медуз выносит на берег прибоем и как над пустынным пляжем зажигаются первые звезды. Мы долго шли по деревянным помостам, забираясь на одну из высочайших точек Кушской косы, чтобы посмотреть с высоты на песчаные волны подвижных дюн, неоднократно обращающих в бега жителей окрестных деревень. И я думаю о том, как это должно быть странно - вернуться через некоторое время домой и увидеть, что тебя из собственного жилища выселила природная неукротимая сила, что твой дом затопило песком и из окон его свисают золотистые языки ненасытной пустыни.
Мы так много видели, обсуждали и чувствовали, друзья, что многое из этого навсегда останется между нами и нашей дорогой. Не потому что записать и вспомнить все из пережитого не представляется мне реальным, а потому что прожевать, обдумать и ассимилировать весь полученный нами опыт за одну лишь ночь нереально. А у нас тут, на секундочку, каждый день, как новая жизнь и каждое утро, как рассвет какой-нибудь новой истории.
Я веду прямой репортаж из палатки... нет, не так. Я веду прямой репортаж из заповедного леса, который находится на самом берегу Балтийского моря. В этом лесу нельзя ставить палатки, потому что лес полностью отдан в распоряжение кабанам и лосям, которых здесь обитает дикое множество. По моей спине вот уже минуту ползет кто-то крайне упорный, Къон уснула от страха, а Данный текст набирается исключительно для того, чтобы у автора не было времени на приступы ужаса.
Но это совсем не отменяет того факта, что море невыносимо прекрасное, закатное небо похоже на теплую корочку на яблочном пироге, а силуэты кораблей на полосе горизонта утопают в мягком карамельном свечении и исчезают в нем почти полностью, как призраки, вызывая приступы необъяснимой сладкой тоски. Песок - нежный, как сливочный крем, скользит по ладоням - сухое молоко, манная крупа. Он белый, чистый и легкий.
- Это янтарь?- спрашиваю я Къон. Потому что мы на Кушской косе и нельзя быть на Кушской косе и не пуститься на поиски янтаря, который здесь выносит волнами на берег после каждого шторма и дети собирают его горстями в ладони.
- Нет, - говорит мне Къон, - это просто красивый камушек.
- А это янтарь?
- И это не янтарь.
Таким образом горстка сияющей влажной гальки возле нас растет, а я пускаюсь на новые поиски, ощущая, что с каждым шагом по кромке берега мне становится все меньше, меньше и меньше лет.
Вода в Балтийском море ледяная и чтобы зайти туда по пояс необходимо обладать мужеством скорпиона. Къон скорпион и поэтому через какое-то время с торжественным "За ВДВ!!!11" она по шею исчезает в воде. Я считаю, что это подвиг. Хэй, гайз, я была свидетелем подвига.
(Конечно я не была бы мной, ели бы через энное время не сиганула туда же).
Мы видели дюны. Мы видели Танцующий лес. Мы видели, как медуз выносит на берег прибоем и как над пустынным пляжем зажигаются первые звезды. Мы долго шли по деревянным помостам, забираясь на одну из высочайших точек Кушской косы, чтобы посмотреть с высоты на песчаные волны подвижных дюн, неоднократно обращающих в бега жителей окрестных деревень. И я думаю о том, как это должно быть странно - вернуться через некоторое время домой и увидеть, что тебя из собственного жилища выселила природная неукротимая сила, что твой дом затопило песком и из окон его свисают золотистые языки ненасытной пустыни.
Мы так много видели, обсуждали и чувствовали, друзья, что многое из этого навсегда останется между нами и нашей дорогой. Не потому что записать и вспомнить все из пережитого не представляется мне реальным, а потому что прожевать, обдумать и ассимилировать весь полученный нами опыт за одну лишь ночь нереально. А у нас тут, на секундочку, каждый день, как новая жизнь и каждое утро, как рассвет какой-нибудь новой истории.
-
-
18.08.2015 в 22:43-
-
19.08.2015 в 10:13