Надо мною только Бог, Зима и северное солнце
Я не могу объяснить, что со мной происходит при звуках музыки Ataraxia, но если я встречу мужчину, который будет вызывать у меня схожие чувства, я выйду за него замуж не раздумывая.
(Кроме их исполнения индийских мантр. Вот они почему-то вообще не заходят)
Забавно сейчас вспоминать, что Ataraxia в свое время мне "посоветовал" Макс Фрай. Я подсела с третьей песни. Всерьез и надолго. И это была Tango Des-astres, способная по сей день поднять скудную растительность на моих руках и волосы на затылке. Три года прошло.
Так, как я люблю Ataraxia, я любила лишь Cocteau-Twins, принимая всей собой все, что выдыхала в мир эта чудная женщина. Но если вторые - это душа и космос, то первые - страсть и земля.
К слову, Фрай Cocteau-twins жалует тоже. Особенно "Treasure" - их самый сказочный и мифичный альбом.
Я никогда не смогу объяснить, за что так сильно люблю и тех и других. Зато говорить и писать о своей любви к ним могу бесконечно. Если существует абсолютная красота моего измерения - то вот она в чистейшем виде без примесей. Немного трикстерианская, с легкой долей кривляний, но тонкая, хрупкая, исполненная острейшей боли, как кровь, превращенная в лед и огонь прямо в венах. А ты смеешься, смеешься и поёшь.
Cocteau-twins - небо синее, холодное и чистое, отстраненное от земли. Ataraxia - пылающий закат, от которого больно глотать и плакать.
(Кроме их исполнения индийских мантр. Вот они почему-то вообще не заходят)
Забавно сейчас вспоминать, что Ataraxia в свое время мне "посоветовал" Макс Фрай. Я подсела с третьей песни. Всерьез и надолго. И это была Tango Des-astres, способная по сей день поднять скудную растительность на моих руках и волосы на затылке. Три года прошло.
Так, как я люблю Ataraxia, я любила лишь Cocteau-Twins, принимая всей собой все, что выдыхала в мир эта чудная женщина. Но если вторые - это душа и космос, то первые - страсть и земля.
К слову, Фрай Cocteau-twins жалует тоже. Особенно "Treasure" - их самый сказочный и мифичный альбом.
Я никогда не смогу объяснить, за что так сильно люблю и тех и других. Зато говорить и писать о своей любви к ним могу бесконечно. Если существует абсолютная красота моего измерения - то вот она в чистейшем виде без примесей. Немного трикстерианская, с легкой долей кривляний, но тонкая, хрупкая, исполненная острейшей боли, как кровь, превращенная в лед и огонь прямо в венах. А ты смеешься, смеешься и поёшь.
Cocteau-twins - небо синее, холодное и чистое, отстраненное от земли. Ataraxia - пылающий закат, от которого больно глотать и плакать.