Надо мною только Бог, Зима и северное солнце
Можно тревожиться о цифре в банковской карточке. О профессионализме и качестве своей работы не только можно, но и нужно. Больше того - благородно (и полезно, правда)! И очень по-человечески, в качестве напоминания о собственной природе, включающей нервную систему, сложное устройство чувств и эмоций, волноваться об отношениях с мамой и сестрой, например.
Думать, волноваться, приносить в качестве заявки своему психотерапевту проблемы с творческой самореализацией - нельзя.
Потому что это не про реальную жизнь, не о насущном. И вообще - симптом убегания на лицо. А мне есть от чего убегать, смотрите выше - деньги, карьера и также, туда же. И вообще, это ужасно не важно, я давно переросла себя, как девочку, не расстающуюся с ноутбуком (а девочку, не расстающуюся с карандашом и альбомом я и вовсе похоронила лет в восемнадцать), у меня серьезная взрослая жизнь, собственный курс на двоих с коллегой, я снимаю квартиру, строю планы, содержу двоих кошек... А писательство - это не важно. Да и я не планирую стать писателем, я не хочу связывать с этим всю свою жизнь, а значит эта тема - это не важно, не важно, не важно. Быть продуктивной, быть энергичной, работоспособной и финансовостабильной - вот, что по-настоящему важно.
Мой Дух - высокий шаман с двумя лицами, покоритель прерий, в длинных одеждах, сотканных из красной материи и осколков костей, молча наблюдает за мной в отдалении. За его спиной простирается лес - ощетинившаяся полоска стволов и ветвей. Он замер на границе между степью и лесом. Он там же, где я видела его в последний раз и он никуда не уйдет. Он будет ждать меня там - на границе между пустотой и хаосом, между двумя пространствами. Столько, сколько придется. Он сильнее меня, он создает мою жизнь и, невозмутимый, спокойный, как карельский валун, он перекрывает потоки в ней и разжигает огонь тогда, когда посчитает нужным. Мы встречаемся с ним все реже. Когда я пишу или рисую. Когда я пою, сидя на берегу Ладоги, а ядовитая змея спит, свернувшись, возле моих ног, чтобы уползти сразу же, как я поднимусь, чтобы уйти. Когда я веду шаманские расстановки и, сильно реже, когда работаю, как психолог.
Когда раскладываю карты Таро.
Когда составляю натальные карты.
Когда выхожу из дома в удобной обуви и иду, иду, просто иду в сторону полоски закатного солнца, исчезающей в перспективе домов. Я - дитя закатного солнца, мой дом всегда на границе, там где одно превращается в абсолютно другое. Материя в иллюзию, день в ночь, ровная долина в густой запутанный лес.
На самом деле я вообще не должна с ним расставаться. Никогда.
Там, где я смогла перейти оживленную трассу и прикоснуться к стене весеннего леса, а он не растаял под моими руками, как дым - дождись меня. На самом деле я иду к тебе всю свою жизнь. В пыльных и старых кедах, в удобной и стремной ветровке, игнорируя человеческие тропинки и утопая по щиколотку в грязи, по-настоящему живой и счастливой я чувствую себя, когда могу разглядеть твой силуэт в полоске закатного солнца. Именно его я ищу всю свою жизнь, а остальное не важно.
Мне нужно разобраться с оплатой квартиры и отложить деньги на лето. Я хочу пройти обучение в двух институтах. Я подумываю о том, чтобы сделать свою жизнь упорядоченной и серьезной. И я не хочу обращаться к своему психологу с темой творческой реализации, рассказывать ей про лес мистических превращений и про шамана-отца, терпеливо ожидающего меня у входа. Про ключ с родниковой водой и про ключ , про Ледяную пустыню и запах талой земли под ногами. И о том, как растворяется стена за крышкой ноутбука, когда я ловлю и уже больше не отпускаю ленту призрачных историй, как исчезает сначала квартира, на которую мне каждый месяц необходимо иметь определенную сумму, а потом и сама я. И цифра на банковской карточке. И строгий распорядок дел на неделе.
Потому что это не важно. Я никогда не перейду эту трассу и пусть лес на другой стороне остается приятной дымкой не сбывшейся мечты, красивой картинкой, темой для рассуждений за кофе.
Потому что это так больно, что я задыхаюсь от ужаса и безнадежности каждый раз, когда прикасаюсь к своему неистовому "хочу".
Я хочу записывать сказки, как в детстве, захлебываясь потоком волшебства, обжигаясь электричеством в пальцах. Хочу глотать этот хмельный яд из смеси талого снега травы. Хочу заниматься этим непрерывно, не выпуская метафорическое перо из своей правой руки, не отпуская твоих костяных пальцев из моей левой руки, дух-шаман. Пусти меня обратно, пожалуйста. Не теряй меня из виду, не переставай меня ждать и мерещиться в летних сумрачных тенях. Я угадываю тебя каждый раз, когда чувствую, как повеяло Домом.
Та девочка, в рваной малиновой ветровке и грязных кедах знала о действительно важном больше меня. И она до сих пор где-то идет, как однажды вышла из дома, и включила свой плеер. Она чувствует, куда она идет - дремучий сказочный лес все мерещится ей там, впереди, она идет на его запах. И пусть идет, идет к тебе не переставая, мой проводник, страж в междумирье. Потому что как только она остановится, когда перестанет - мне смерть.
Это то, о чем невыносимо думать самой и страшно сказать психологу. Потому что он возьмет за ручку и поведет. Не напрямик, конечно, а по пешеходному переходу, аккуратно полагаясь на специальные знаки, через дорогу да к лесной полосе, утопая в мартовской грязи сначала там, где степь, а потом и к самой бездне волшебного хаоса, оставит у самого входа из сакрального узора ветвей. Дальше нельзя никому, только нам с моим духом-шаманом. И поэтому у меня находятся дела поважнее: деньги, профессиональный рост, спортивные достижения. Потому что настоящая боль, такая что начинается с тонких высоких ноток тоски и превращается в утробный вой, обычно ждет своего часа дольше других. Потому что зарыта глубже прочих. Потому что той девочке в кедах, заляпанных грязью, досталось. Она никогда не подавала виду, но ей было страшно.
И мне страшно - здесь и теперь. Но ты меня дождись, хорошо? Потому что на самом деле, куда бы я не шла - я всегда иду к тебе.
Думать, волноваться, приносить в качестве заявки своему психотерапевту проблемы с творческой самореализацией - нельзя.
Потому что это не про реальную жизнь, не о насущном. И вообще - симптом убегания на лицо. А мне есть от чего убегать, смотрите выше - деньги, карьера и также, туда же. И вообще, это ужасно не важно, я давно переросла себя, как девочку, не расстающуюся с ноутбуком (а девочку, не расстающуюся с карандашом и альбомом я и вовсе похоронила лет в восемнадцать), у меня серьезная взрослая жизнь, собственный курс на двоих с коллегой, я снимаю квартиру, строю планы, содержу двоих кошек... А писательство - это не важно. Да и я не планирую стать писателем, я не хочу связывать с этим всю свою жизнь, а значит эта тема - это не важно, не важно, не важно. Быть продуктивной, быть энергичной, работоспособной и финансовостабильной - вот, что по-настоящему важно.
Мой Дух - высокий шаман с двумя лицами, покоритель прерий, в длинных одеждах, сотканных из красной материи и осколков костей, молча наблюдает за мной в отдалении. За его спиной простирается лес - ощетинившаяся полоска стволов и ветвей. Он замер на границе между степью и лесом. Он там же, где я видела его в последний раз и он никуда не уйдет. Он будет ждать меня там - на границе между пустотой и хаосом, между двумя пространствами. Столько, сколько придется. Он сильнее меня, он создает мою жизнь и, невозмутимый, спокойный, как карельский валун, он перекрывает потоки в ней и разжигает огонь тогда, когда посчитает нужным. Мы встречаемся с ним все реже. Когда я пишу или рисую. Когда я пою, сидя на берегу Ладоги, а ядовитая змея спит, свернувшись, возле моих ног, чтобы уползти сразу же, как я поднимусь, чтобы уйти. Когда я веду шаманские расстановки и, сильно реже, когда работаю, как психолог.
Когда раскладываю карты Таро.
Когда составляю натальные карты.
Когда выхожу из дома в удобной обуви и иду, иду, просто иду в сторону полоски закатного солнца, исчезающей в перспективе домов. Я - дитя закатного солнца, мой дом всегда на границе, там где одно превращается в абсолютно другое. Материя в иллюзию, день в ночь, ровная долина в густой запутанный лес.
На самом деле я вообще не должна с ним расставаться. Никогда.
Там, где я смогла перейти оживленную трассу и прикоснуться к стене весеннего леса, а он не растаял под моими руками, как дым - дождись меня. На самом деле я иду к тебе всю свою жизнь. В пыльных и старых кедах, в удобной и стремной ветровке, игнорируя человеческие тропинки и утопая по щиколотку в грязи, по-настоящему живой и счастливой я чувствую себя, когда могу разглядеть твой силуэт в полоске закатного солнца. Именно его я ищу всю свою жизнь, а остальное не важно.
Мне нужно разобраться с оплатой квартиры и отложить деньги на лето. Я хочу пройти обучение в двух институтах. Я подумываю о том, чтобы сделать свою жизнь упорядоченной и серьезной. И я не хочу обращаться к своему психологу с темой творческой реализации, рассказывать ей про лес мистических превращений и про шамана-отца, терпеливо ожидающего меня у входа. Про ключ с родниковой водой и про ключ , про Ледяную пустыню и запах талой земли под ногами. И о том, как растворяется стена за крышкой ноутбука, когда я ловлю и уже больше не отпускаю ленту призрачных историй, как исчезает сначала квартира, на которую мне каждый месяц необходимо иметь определенную сумму, а потом и сама я. И цифра на банковской карточке. И строгий распорядок дел на неделе.
Потому что это не важно. Я никогда не перейду эту трассу и пусть лес на другой стороне остается приятной дымкой не сбывшейся мечты, красивой картинкой, темой для рассуждений за кофе.
Потому что это так больно, что я задыхаюсь от ужаса и безнадежности каждый раз, когда прикасаюсь к своему неистовому "хочу".
Я хочу записывать сказки, как в детстве, захлебываясь потоком волшебства, обжигаясь электричеством в пальцах. Хочу глотать этот хмельный яд из смеси талого снега травы. Хочу заниматься этим непрерывно, не выпуская метафорическое перо из своей правой руки, не отпуская твоих костяных пальцев из моей левой руки, дух-шаман. Пусти меня обратно, пожалуйста. Не теряй меня из виду, не переставай меня ждать и мерещиться в летних сумрачных тенях. Я угадываю тебя каждый раз, когда чувствую, как повеяло Домом.
Та девочка, в рваной малиновой ветровке и грязных кедах знала о действительно важном больше меня. И она до сих пор где-то идет, как однажды вышла из дома, и включила свой плеер. Она чувствует, куда она идет - дремучий сказочный лес все мерещится ей там, впереди, она идет на его запах. И пусть идет, идет к тебе не переставая, мой проводник, страж в междумирье. Потому что как только она остановится, когда перестанет - мне смерть.
Это то, о чем невыносимо думать самой и страшно сказать психологу. Потому что он возьмет за ручку и поведет. Не напрямик, конечно, а по пешеходному переходу, аккуратно полагаясь на специальные знаки, через дорогу да к лесной полосе, утопая в мартовской грязи сначала там, где степь, а потом и к самой бездне волшебного хаоса, оставит у самого входа из сакрального узора ветвей. Дальше нельзя никому, только нам с моим духом-шаманом. И поэтому у меня находятся дела поважнее: деньги, профессиональный рост, спортивные достижения. Потому что настоящая боль, такая что начинается с тонких высоких ноток тоски и превращается в утробный вой, обычно ждет своего часа дольше других. Потому что зарыта глубже прочих. Потому что той девочке в кедах, заляпанных грязью, досталось. Она никогда не подавала виду, но ей было страшно.
И мне страшно - здесь и теперь. Но ты меня дождись, хорошо? Потому что на самом деле, куда бы я не шла - я всегда иду к тебе.
-
-
19.03.2019 в 02:02как же больно отзывается в сердце...конечно же о чем-то своем)) спасибо за камышовую мифологию
-
-
19.03.2019 в 22:56А тебе спасибо, что откликаешься.