Надо мною только Бог, Зима и северное солнце
Должно было произойти несколько раскаливших мою нервную систему до красна событий, чтобы я поняла о себе простое и важное: существует три темы, прикосновение к которым воспринимается мной, как нарушение личных границ -
Моя сексуальность
Моя религия
Мое творчество
Кажется, жизнь на планете Земля есть одно большое нарушение моих личных границ, ах как неудобно получилось
В общем, полагаю, что большая часть всех моих жизненных проблем берет свое начало примерно отсюда. Еще больше проблему обостряет то, что где-то глубоко в бессознательном эти три темы для меня сливаются воедино, очевидно - в некое сакральное, прикосновение к которому пробуждает моего внутреннего Парашурама кшатрия и я иду убивать.
"и наполнил он все озера в Индии кровью убийц своих родителей" или как-то так.
Шаман с топором.
Я вообще сама по себе крайне не конфликтная, я опасаюсь прямой агрессии, так как в обоих случаях она отнимает у меня очень много энергии.
Ситуация первая: я достаю ядовитую иголку пассивной агрессии и тыкаю ею в человека, пока не выведу его на прямой конфликт и прямого же конфликта и испугаюсь.
Ситуация вторая: я превращаюсь в гневливое ебанутое божество, а потом мы вместе со свидетелями кровавой сцены отмываем обидчика со стены.
В обоих случаях мне потом не по себе. В первом мой интроецированный кодекс Феликса говорит, что пассивная агрессия есть сыкоцтво, а во втором я просто понимаю, что моя вспышка гнева была, мягко говоря, преувеличена.
И если первая ситуация мне хоть как-то понятна, то вторая находится обычно вне зоны моей осознанности. Это сейчас я примерно понимаю, откуда ноги растут, вернее, в какой момент они у меня отваливаются, образно говоря, мне кажется, что твердь земная ушла у меня из-под ног, я не чувствую опоры в себе и снаружи, но ощущаю острую психологическую боль, которая обычно бывает, когда без смазки и грубо трогают наши ценности.
От страха я и превращаюсь в монстра, который идет убивать, потому что если не я, то меня. Но это все есть очень тонкие бессознательные игры, отследить которые малореально, особенно в сопровождении "красных мальчиков" перед глазами.
Что касается первого и второго, то здесь я себе почти понятна.
В сексуальности человек обычно крайне уязвим и беззащитен, а что еще страшнее - абсолютно открыт. Если секс есть сжатая история всей нашей жизни, а то, как мы проявляемся в сексе, говорит о нас чуть больше чем всё, то религия - это все тот же секс, только в его эээ перевернутом виде. В религии я еще более уязвима, еще больше в исподнем, а вернее и вовсе без кожи. В ней я настолько хрупка, чувствительна и по-настоящему на просвет видна вся как есть, что выпускать это всё в реальный мир без охраны - торжество легкомыслия. Поэтому, стало быть, у меня целая стая посредников, хранителей и большой тотемныйгомосек зверь по имени Феликс.
А вот что касается творчества, то тут я сама для себя открытие. Потому что в эту тему я хожу пореже и все чаще в состоянии аффекта, чтобы не успевать осознавать, как мне там больно или сладко бывает. А чаще всего одновременно и так и так.
Впервые я узнала себя с этой стороны (осознала вернее будет сказать), когда несколько лет назад музыку в контакте стали перекрывать для свободного прослушивания. Мой тогдашний мужчина, когда я пожаловалась, что не могу воспроизвести пару-тройку известных треков от Cocteau-twins (удивительно, но у них бывают почти_известные треки), выдал ядовитую тираду о том, как охренели и зажрались музыканты, отобравшие у нас возможность в любой момент прикоснуться к прекрасному... И вот здесь то я и обратилась впервые в ведьму, взвившуюся на помеле. Казалось бы, я, как беднецкий на тот период студент, должна была согласиться с ним, посетовать на судьбу, обидеться на жадных музыкантов (хотя сейчас мы все отлично понимаем, что решение это и вовсе не их). Вместо этого я вгрызлась в глотку своему любимому подрадужным знаменем защиты авторских прав.
Потому что когда человек создает что-то творческое, он сначала проделывает огромную работу, а потом решает, готов ли он поделиться этим с окружающим миром. Каждый раз, когда он решает, что готов, он делает нам охрененский подарок. А еще он идет на неебический риск, ибо все, кому понравится написанное/нарисованное захотят ему об этом сообщить. И все, кому не понравится - захотят тоже. Далеко не все члены благодарной публики в этот момент будут думать о чувствах и тонкой душевной организации художника.
Ошибка А. была в том, что онподелился со мной своим мнением всегда воспринимал творчество, как торговый продукт. Все мои попытки объяснить ему, что написать книгу - это далеко не всегда "сделать что-то сознательно из головы, опираясь на продаваемые шаблоны, чтобы срубить бабла" остались им не услышаны.
Я вообще тогда долго думала над своей вспышкой эмоций. И поняла про себя, что твердо уверена в двух вещах:
1. По-настоящему вштыренный творец, которому есть, чем поделиться, делится этим не для себя, а для нас. Ему, блаженному, и так хорошо. Свое он получает в момент создания.
2. Он волен делать со своим созданием все, что захочет. В том числе и закрыть его от публики. Или переписать. Или сжечь. Это Полностью Его Право.
Ну и, наверное, третий пункт, который не буду включать в вышеозвученный список, потому что он являет собой некое этическое метаправило в моей личной уютненькой вселенной: никто никому ничего не должен. В том числе ваш любимый автор не должен делать вам хорошо и сладенько, если это не совпадает с его желанием. Он не должен шипперить персонажей, которые в его мире друг с другом не спят (и именно из этой позиции я неоднозначно отношусь к фикрайтерству), не должен идти против своего внутреннего течения и подстраивать под вас концовку своего произведения, не должен открывать вам вход в этот свой мир совершенно бесплатно, если только сам того не желает.
P.S. Скажу отдельно о фикрайтерстве, дабы не. Те, кто знают меня ближе - в курсе того, что я ярая противница фанфиков. Что совершенно не мешает мне очень хорошо понимать, зачем люди пишут их и зачем их люди читают. Я прочитала все фикло по "Магазинчику Ужасов", до которого смогла дотянуться в пределах открытых просторах интернета, и не останавливаюсь на достигнутом. Ну и конечно сказать, что меня окружает немало фикрайтеров - это ничего не сказать. Для меня "писать фикло" - это как раз таки совершать преступление против канона, а значит покушаться на созданный автором мир. То есть - это про границы. Я также в курсе, что многие авторы искренне тащатся от того, что на их произведения пишут работы. И я в курсе, что чаще всего автор, выпуская в мир свое произведения, в наших современных риалиях обычно готов, что ждет его деточку в этом самом большом мире - треш, угар и обязательно содомия. Мое мнение о том, что фанфики - это искажение канона в пользу своих внутренних фантазий остается на месте и никуда оттуда не сдвинется. Мне с этим мнением легко, мирно и спокойно. В том числе и серфить фикбук на предмет нового чтива по "Магазинчику графа Ди" с рейтингом 18+ и выше. Как мне живется с этим противоречием? Прекрасно. Идеальный пример того, как две противоборствующие стороны внутреннего конфликта при примирении делают человека неуязвимым.
Моя сексуальность
Моя религия
Мое творчество
В общем, полагаю, что большая часть всех моих жизненных проблем берет свое начало примерно отсюда. Еще больше проблему обостряет то, что где-то глубоко в бессознательном эти три темы для меня сливаются воедино, очевидно - в некое сакральное, прикосновение к которому пробуждает моего внутреннего Парашурама кшатрия и я иду убивать.
"и наполнил он все озера в Индии кровью убийц своих родителей" или как-то так.
Шаман с топором.
Я вообще сама по себе крайне не конфликтная, я опасаюсь прямой агрессии, так как в обоих случаях она отнимает у меня очень много энергии.
Ситуация первая: я достаю ядовитую иголку пассивной агрессии и тыкаю ею в человека, пока не выведу его на прямой конфликт и прямого же конфликта и испугаюсь.
Ситуация вторая: я превращаюсь в гневливое ебанутое божество, а потом мы вместе со свидетелями кровавой сцены отмываем обидчика со стены.
В обоих случаях мне потом не по себе. В первом мой интроецированный кодекс Феликса говорит, что пассивная агрессия есть сыкоцтво, а во втором я просто понимаю, что моя вспышка гнева была, мягко говоря, преувеличена.
И если первая ситуация мне хоть как-то понятна, то вторая находится обычно вне зоны моей осознанности. Это сейчас я примерно понимаю, откуда ноги растут, вернее, в какой момент они у меня отваливаются, образно говоря, мне кажется, что твердь земная ушла у меня из-под ног, я не чувствую опоры в себе и снаружи, но ощущаю острую психологическую боль, которая обычно бывает, когда без смазки и грубо трогают наши ценности.
От страха я и превращаюсь в монстра, который идет убивать, потому что если не я, то меня. Но это все есть очень тонкие бессознательные игры, отследить которые малореально, особенно в сопровождении "красных мальчиков" перед глазами.
Что касается первого и второго, то здесь я себе почти понятна.
В сексуальности человек обычно крайне уязвим и беззащитен, а что еще страшнее - абсолютно открыт. Если секс есть сжатая история всей нашей жизни, а то, как мы проявляемся в сексе, говорит о нас чуть больше чем всё, то религия - это все тот же секс, только в его эээ перевернутом виде. В религии я еще более уязвима, еще больше в исподнем, а вернее и вовсе без кожи. В ней я настолько хрупка, чувствительна и по-настоящему на просвет видна вся как есть, что выпускать это всё в реальный мир без охраны - торжество легкомыслия. Поэтому, стало быть, у меня целая стая посредников, хранителей и большой тотемный
А вот что касается творчества, то тут я сама для себя открытие. Потому что в эту тему я хожу пореже и все чаще в состоянии аффекта, чтобы не успевать осознавать, как мне там больно или сладко бывает. А чаще всего одновременно и так и так.
Впервые я узнала себя с этой стороны (осознала вернее будет сказать), когда несколько лет назад музыку в контакте стали перекрывать для свободного прослушивания. Мой тогдашний мужчина, когда я пожаловалась, что не могу воспроизвести пару-тройку известных треков от Cocteau-twins (удивительно, но у них бывают почти_известные треки), выдал ядовитую тираду о том, как охренели и зажрались музыканты, отобравшие у нас возможность в любой момент прикоснуться к прекрасному... И вот здесь то я и обратилась впервые в ведьму, взвившуюся на помеле. Казалось бы, я, как беднецкий на тот период студент, должна была согласиться с ним, посетовать на судьбу, обидеться на жадных музыкантов (хотя сейчас мы все отлично понимаем, что решение это и вовсе не их). Вместо этого я вгрызлась в глотку своему любимому под
Потому что когда человек создает что-то творческое, он сначала проделывает огромную работу, а потом решает, готов ли он поделиться этим с окружающим миром. Каждый раз, когда он решает, что готов, он делает нам охрененский подарок. А еще он идет на неебический риск, ибо все, кому понравится написанное/нарисованное захотят ему об этом сообщить. И все, кому не понравится - захотят тоже. Далеко не все члены благодарной публики в этот момент будут думать о чувствах и тонкой душевной организации художника.
Ошибка А. была в том, что он
Я вообще тогда долго думала над своей вспышкой эмоций. И поняла про себя, что твердо уверена в двух вещах:
1. По-настоящему вштыренный творец, которому есть, чем поделиться, делится этим не для себя, а для нас. Ему, блаженному, и так хорошо. Свое он получает в момент создания.
2. Он волен делать со своим созданием все, что захочет. В том числе и закрыть его от публики. Или переписать. Или сжечь. Это Полностью Его Право.
Ну и, наверное, третий пункт, который не буду включать в вышеозвученный список, потому что он являет собой некое этическое метаправило в моей личной уютненькой вселенной: никто никому ничего не должен. В том числе ваш любимый автор не должен делать вам хорошо и сладенько, если это не совпадает с его желанием. Он не должен шипперить персонажей, которые в его мире друг с другом не спят (и именно из этой позиции я неоднозначно отношусь к фикрайтерству), не должен идти против своего внутреннего течения и подстраивать под вас концовку своего произведения, не должен открывать вам вход в этот свой мир совершенно бесплатно, если только сам того не желает.
P.S. Скажу отдельно о фикрайтерстве, дабы не. Те, кто знают меня ближе - в курсе того, что я ярая противница фанфиков. Что совершенно не мешает мне очень хорошо понимать, зачем люди пишут их и зачем их люди читают. Я прочитала все фикло по "Магазинчику Ужасов", до которого смогла дотянуться в пределах открытых просторах интернета, и не останавливаюсь на достигнутом. Ну и конечно сказать, что меня окружает немало фикрайтеров - это ничего не сказать. Для меня "писать фикло" - это как раз таки совершать преступление против канона, а значит покушаться на созданный автором мир. То есть - это про границы. Я также в курсе, что многие авторы искренне тащатся от того, что на их произведения пишут работы. И я в курсе, что чаще всего автор, выпуская в мир свое произведения, в наших современных риалиях обычно готов, что ждет его деточку в этом самом большом мире - треш, угар и обязательно содомия. Мое мнение о том, что фанфики - это искажение канона в пользу своих внутренних фантазий остается на месте и никуда оттуда не сдвинется. Мне с этим мнением легко, мирно и спокойно. В том числе и серфить фикбук на предмет нового чтива по "Магазинчику графа Ди" с рейтингом 18+ и выше. Как мне живется с этим противоречием? Прекрасно. Идеальный пример того, как две противоборствующие стороны внутреннего конфликта при примирении делают человека неуязвимым.