[Болотная рысь]

Я писала, сидя в поезде:
"На самом деле Трансибирская магистраль - это тот еще ад на колесах путь паломника. Четыре дня в душном помещении, пропахшем копотью и гарью, в футболке, которая через пару суток будет пахнуть копченым, в несущемся к закату поезде, издающем утробные вопли, от которых покачиваются верхушки темно-зеленых сибирских еле. В поезде, который раскачивает, как шлюпку в караблекрушение, где ты третий раз пытаешься выйти из помещения туалета, но тебя упорно закидывает назад, потому что состав делает крюк. В поезде, за окнами которого самые красивые на планете леса, и горы, и города иногда, и озера.
В детстве такие путешествия были любимым моим приключением. Меня мало что смущало (точно не чистота футболки и не вежливость сокупейников), я ползала под потолком купе, читала книги или весь день, неотрывно смотрела в окно. В общем-то, я и сейчас, покуда заряда плеера хватает, а розетки в вагоне медленно, но работают. Я делаю сотню бессмысленных фоточек - они не передают и десяти процентов той красоты, что я вижу за окнами поезда..."

семейное

Самое страшное путешествие - то, в которое ты не хотел ехать. Еще страшнее, если причины поездки ну... так себе. Я считаю дни. Но краем сознания смотрю на город. И сопки вдалеке. И вдыхаю чистый воздух, который может быть только в маленьких городках, расположенных на неровной местности.
И я понимаю, как много я понимаю здесь о себе.
Моя жизнь в Петербурге - это та жизнь, которую я выстроила себе сама на основе своих предпочтений, очень интуитивно, цепляясь за то, что делает меня счастливой и отвергая то, что вызывает агрессию или страх. Я окружила себя теми людьми, с которыми мне приятно и безопасно быть рядом, я совершенно не умею терпеть и могу существовать только в той атмосфере, которая делает мне хорошо.
Здешняя атмосфера делает мне плохо. И я пытаюсь сделать себе хорошо сама, выставляя границы иногда мягко, иногда агрессивно.

Я идеалист, у меня какие-то совершенно волшебные отношения с друзьями и любимым человеком и мне кажется, что только так и стоит жить. Я просто забываю, что бывает по-другому и требую от своей мамы всяких там экологических проявлений вроде прямоты, честности, уважения границ друг друга и ответственности. Возмущаюсь и отказываюсь понимать, как она может не хотеть идти в это чуть чаще, чем постоянно.
Сейчас, когда я смотрю на свою бабушку, я удивляюсь, как моя мама вообще сохранила себя тем человеком, которым она является. Очевидно, у нас с ней свобода в сознании так же ценна, как и уникальность своей индивидуальности. Мамина уязвимость в том, что она со свойственной ей уранической вспыльчивостью и стрельцовской запальчивостью пытается что-то бабушке доказать, объяснить. Ну, что-нибудь там про самовыражение, равенство, братство... А еще я удивляюсь, как так вышло, что у нас с мамой (особенно на фоне) получились такие вполне себе дружеские отношения при всей моей нетерпимости и ее холеричном темпераменте. Я вообще многому здесь удивляюсь...

И скучаю по своей жизни в Петербурге. По моему заботливо выстроенному уютному мирку из любви и принятия.

@темы: нагнегонево