Надо мною только Бог, Зима и северное солнце
Чтобы выйти из хаотичного сна, где тебя носит по волнам размытого самоощущения, в осознанное сновидение, нужно посмотреть на свои руки.
Я смотрю на свои руки - плохие ногти, неухоженные. Я сплю уже слишком долго.
Всё очень просто, всё на поверхности - хочешь проснуться во сне - посмотри на свои руки.
У меня холодные и неподвижные пальцы, я не чувствую воздуха и его движений. И когда я рисую - я не чувствую линий. И когда я пишу - я не ощущаю, чтобы буквы прикасались к лицам тех, кто говорит за меня речь.
А Бьорк по-прежнему прекрасна. У нее этого не отнять.
А в человеке всегда есть место ненависти. Это своеобразное внутреннее украшение, как татуировка "в память о", пусть время от времени кто-нибудь да и попробует вытравить.
Мне кажется, что настоящая татуировка должна быть не набита сверху, а как бы должна проявиться изнутри. Мне кажется, что у каждого из нас есть своеобразный, свой собственный рисунок, внутренний узор - уникальный. Когда он проступает на теле - ненависть превращается в ярость. И горит.
Я смотрю на свои руки - плохие ногти, неухоженные. Я сплю уже слишком долго.
Всё очень просто, всё на поверхности - хочешь проснуться во сне - посмотри на свои руки.
У меня холодные и неподвижные пальцы, я не чувствую воздуха и его движений. И когда я рисую - я не чувствую линий. И когда я пишу - я не ощущаю, чтобы буквы прикасались к лицам тех, кто говорит за меня речь.
А Бьорк по-прежнему прекрасна. У нее этого не отнять.
А в человеке всегда есть место ненависти. Это своеобразное внутреннее украшение, как татуировка "в память о", пусть время от времени кто-нибудь да и попробует вытравить.
Мне кажется, что настоящая татуировка должна быть не набита сверху, а как бы должна проявиться изнутри. Мне кажется, что у каждого из нас есть своеобразный, свой собственный рисунок, внутренний узор - уникальный. Когда он проступает на теле - ненависть превращается в ярость. И горит.
