Я посмотрела "Меланхолию". Дважды X D
Первый раз с  silver snow и второй раз с мамой. С разницей в три дня.
Что-то это должно обо мне говорить. Я даже хотела расписаться тут текстом самоанализа. Потом передумала. Ограничимся тем, что я почти определилась с темой диплома. Скажем за это спасибо незабвенному Ларсу фон Триеру.

---

"Экспресс-порно" вместо "экспресс-почта". У меня всё.

@темы: опрочитность

---

Я немного бешеная мать, поэтому на некоторые вещи реагирую нервно. Например на жуткие вопли Рамоны. Вот, как сейчас... И ведь знаю уже неплохо свою девочку, а ведусь.
Сижу я, значиццо, за компьютером и слышу, как дитя мое орет не своим голосом. Начинаю вертеть башкой и замечаю клубок из двух черных котов.
- Салат, не обижай мелкую! - Ору. А присмотревшись, понимаю, что Рамона держит его передними лапами за голову, фигачит задними, что есть сил и орет. Яростно так.
Маленькая Кали.
Это у нее боевой клич, стало быть.

Ну, правильно, Назвала ее "Прекрасной воительницей" (перевод имени "Рамон" в женском варианте), получай теперь избитых флегматичных котиков по всей квартире. И ведь манипуляторша. Крики-то ее действительно звучат весьма обиженно!

Гневливое божество души моей

---

Когда мы вышли в Бухаресте в семь часов утра, я пожалела, что не взяла с собой солнечные очки (тогда еще не предполагая, что очки надо было брать лыжные. Впоследствии они бы мне здорово пригодились).
Первой в этом городе нас встретила здоровенная крыса, выскочившая из-под ограды фонтана на центральной площади. Бурая крыса (а скорее - крысак) промчалась мимо нас рысью, возвестив таким образом, что город нас заметил и отсалютировал. Позже, кстати, мы с Чеширом пришли к совместному выводу, что символический зверь Бухареста - никто иной, как крыса. Ибо именно эти зверьки с одинаковой легкостью уживаются как в позолоченной клетке на дорогом и отборном зерне, так и в вонючей дыре канализационной трубы. И то, и другое в столице Румынии присутствует в полной мере.
Бухарест бросается в глаза, как фейерверк. Это не тот город, который нужно рассматривать, вглядываться в него, вчувствоваться. Он орет о себе, заявляет о себе, выбалтывает все свои тайны с откровенной широкой улыбкой, он хочет поделиться всем своим сокровенным, покрасоваться исподним. Бухареста много, он оглушителен, как лидер выпускного класса в школе для трудных детей. Он ничего не знает о личных границах, но лучше тебя знает, что тебе нужно, поэтому всовывает тебе в ладони все свои сокровища, не заботясь об их чистоте и исправности. Он рад делиться, он искренни любит жизнь и тебя, и все свое имущество, поэтому очень скоро в тебе оказываются:
Дворы с обвалившейся стенкой дома; за стенкой - стол и стиральная машина на покосившемся потемневшем полу.
Здоровенный Дворец Парламентов Чаушеску, который не помещается в твоих глазах - настолько огромен.
Набережная, зеленые воды ее реки и исписанные потрясающим граффити домики.
Высокая башня со Сфинксом и Трисмегистом.
Бесконечные крысы - крупные, с глазами бусинками и уверенностью хозяина на жизнерадостных мордах.
Старинные подъезды с выбитыми окнами в домах, в которых до сих пор живут люди, хотя очевидно, что жить в них должны только духи - тем не страшны обрушившиеся потолки и пробитые стенки.
Полчище заброшенных магазинчиков, на витринах которых до сих пор покоятся остатки былой украшательной роскоши. Как пример - Цирюльня с пыльным окном, за которым набор ножниц и почему-то ржавая мясорубка.

Город, столь бесстыдно и самодоволльно демонстрирующий свою Изнанку и Темную сторону, на мой взгляд заслуживает внимания в неделю, а то и больше, какие там четыре дня, ребята.

"Я бы в тебе пожила" - говорю я ему, нежно водя пальцами по изгибам настенного рисунка. - "Вжилась бы в тебя".
И Чеширский отвечает мне, что да, мол, в этом городе мало побыть, в нем хочется больше. В нем хочется развернуться. Поработать, снимать квартиру недалеко от центра, смотреть в окно на машины и детвору, влюбиться, стать своим в ближайшей кондитерской, фотографировать стены и лепнины разрушенных домиков, выучить карту метро, объездить рогатые трамваи и выбраться как-нибудь в горы. В этот город хочется встроиться, снять слепок его души, выкрасть ее кусочек и уехать напитанным, обновленным. соприкоснувшимся с яростным, диким и разноцветным хаосом Бухареста.
Но у нас четыре дня, один из которых мы теряем под обрушившимся на нас снегопадом.

блеклая фотонька местной контрастности

---

Часть Два Одина.

С чего можно начать этот пост? С краткого описания - плана нашего путешествия? Тогда получится список спойлеров - скучных и сухих фактов о том, как мы были в столице, а потом были в городе Бран, где возвышается на горе знаменитый замок, а потом оказались среди тех счастливцев, кого нагнал в горах буран и думали, что нас будут эвакуировать вертолетами. Впрочем, какие вертолеты - их бы сдуло нахер.

Я начну с конца. Я очень рада, что я вернулась домой живой и с наименьшими потерями. Мало кто знает эту историю, потому что в новостные ленты мы, кажется, так и не попали, в отличие от наших товарищей по несчастью, но вот вам новость лично от меня - мы восемь часов простояли где-то в молдавских, кажется, степях, потому что дороги занесло двухметровыми снежными завалами и наш автобус не мог проехать. Ни вперед, ни назад. У нас довольно быстро кончился запас электричества и мы сидели в темном холодном автобусе без еды и воды. Нам было немного смешно и много плохо. А потом у меня куртка примерзла капюшоном к оконному стеклу и я решила пойти гулять по темному замерзшему полю, нарезая круги вокруг неподвижного нашего транспортного средства. По земле стелились молочные ленты вьюги, ветер свистел и выл, а воздух вокруг меня сохранял температуру в минус двадцать or двадцать пять. И мне стало еще и восторженно-жутко.
Мы ждали, когда расчистят дороги. И их расчистили, проделав узкую колею спешел фо наш автобус, который с леденящим душу скрежетом потом втискивался в нее, обдирая обивку о засохшие острые края высоченных сугробов. Пару раз автобус выезжал колесами с колеи и накренялся так, что я честно готовилась вместе с ним падать на бок. Но мы с Чеширским выжили. И даже раздобыли кипяток и шаверму на одной из заправок.
Потом мы не могли въехать на гору и почти всей командой пассажиров толкали автобус. Потому что очень хотели домой. Иногда на нас снисходил вай-фай и я писала домой, что жива, обязательно вернусь и хочу, чтобы меня сразу же покормили. Тюлень отвечала, что закажет мне пиццу и сообщала жителям нашей квартиры вести с полей. Рамона тыкала лапкой в мою аватарку на экране ее компьютера, мама, кажется, уже не чаяла увидеть меня живой, а снег и ветер херачили в лобовое стекло.
Знаете, мы страшно устали, если честно. Когда спустя трое суток этого адского пути мы вышли на родной земле, я не чувствовала совсем ничего. Ни радости, ни боли, ни тела вообще. Только глухую злость и бесконечную усталость. Накрыло меня к вечеру - эйфорией и домашним теплом. Я запекла себе здоровый кусок свинины с травами, наколола ее на вилку, открыла бутылку румынского сидра и ощутила, что жива и буду жить дальше.
Здесь важно сказать, что я ни о чем не жалею. Действительно я жалею только брата, который сейчас таким же образом сидит в Болгарии - благо в квартире, приютившей его на несколько дней, пока не откроют дороги и не восстановят движение. Брату скучно, плохо и одиноко. Он фотографирует замерзшее море и ноготок луны над ним в небе, и пишет мне, что только это и окупает его страдания. А что делать. Виза Болгарская и ее надобно откатать. Брат пошел на величайшую жертву, чтобы увидеться с нами в Румынии и сейчас продолжает приносить ее, сидя в стране, которую засыпало снегом чуть больше, чем полностью.
Насколько я знаю, экипаж второго застрявшего между Румынией и Молдовой автобуса, был спасен и эвакуирован. Так что все живы, здоровы и наконец-то покушали.
А я, наверное, закончу о плохом уже. Свои жесткие на зуб профиты от этой поездки я получила, о чем и для чего это для меня - поняла и всю горечь познания усвоила. Вспоминать о ней не слишком приятно. О Румынии и Молдове - куда приятней.

---

Страна, в честь которой я назвала свою кошку. Часть Один.

Рамона страшно на меня обижается, потому что я не разрешаю ей бегать по шкафу и ронять цветы мне на голову.
Так вот, собственно, о чем я:
Я вернулась.

Дней так пять назад я отправила моей маме быстрое и содержательное сообщение. Времени, свободного для чего-либо кроме затяжных и восторженных прогулок по улицам Бухареста, не было. Сообщение мое звучало так:
"Мама, Бухарест очень яркий и контрастный. Здесь нет никакой черты между богатством и бедностью: роскошные особняки могут стоять, прислонившись стеной к полуразрушенному зданию (в прошлом своем не менее прекрасному, судя по старинным барельефам и сложным лепнинам) из окна которого какая-нибудь старуха в рванье будет выливать помои из ведра. Привет Средневековье.)
Дворец Парламентов, а напротив улочка с европейскими домиками, стены которых сплошь исписаны граффити вызывающей тематики. В самом центре - трущобы, на боковых улочках, среди Сталинок, настоящие замки. Как будто бы этот город перемешали, но решили не взбалтывать. Никакой однородности, глаз слепит от резкости и инородности всего ко всему. Пестрота. Эксцентричность. Дом спорит с домом, рекламные щиты над куполами кафедральных соборов. Я покорена и жалею только об одном - об отсутствии хорошего фотоаппарата. Бухарест - настоящий Европейский Нью-Йорк".

До сих пор считаю, что это лучшее описание того, что с нами случилось, которое вообще можно уместить в несколько свободных минут между душем и завтраком.

Галимые фоточки с телефона

Классическая улица Бухареста:


По дороге в Трансильванию:


Знаменитый замок Дракулы:


Вообще у нас с собой был фотограф в лице моего брата и сейчас мы все ждем от него хороших и качественных съемок, пока брат борется с безумствующим снежным циклоном в Болгарии. Надеюсь, победит.

---

Мне кажется, что если тебе сейчас хорошо, то дальше будет еще лучше, потому что ты впитываешь удовольствие, и оно, как загар, налипает на твою кожу, оно защищает тебя от трудностей жизни. (с)

@темы: (с)цап

---

Пять обязательных радостей в моей жизни существуют каждый день. А свободное время - нет.
Поэтому, намедни:

1 У меня сегодня практически выходной, ибо работа только одна, а не две. Поэтому с пяти часов мне никуда не надо. Редкий момент в нынешней моей жизни. Вот, даже до дайри добралась - сижу, читаю, как дела у хороших моих людей.
2 Приготовила вкусный ужин, заточила его. Кто не понимает моей радости - добро пожаловать в мир бутербродов и вечной занятости.
3 В кухне стало чисто и приятно. Детский страх перед пылесосом побежден - ура.
4 Дошли руки до лекций по Мифологии "Шаманский миф" в исполнении Александры Барковой. Знаете, это было прекрасно. И что еще лучше - там еще целый блок этого качественного вещества.
5 Семь рабочих дней до моего отпуска.

---

Один день пропустила, ну и чо.

1. Зато утром у меня Таллин.)
2. А сегодня вечером у меня был  Златоглазый, а это всегда большая радость.
3. Рамона - мое черно-черное сокровище. Она у меня уже месяц, как хорошее событие.
4. Снова не было первой смены на работе. Снова выспалась.
5. Напекла блинов. Опять.

Такие вполне у меня стабильные причины для радости.)

---

Ой-ей.

Меня поймал в сети добра  Matias и теперь я вот хоть из кожи вон вылезь, а пять хороших событий в день себе добудь. И это хорошо.

Суть: в течении недели осаленный обязуется писать - неважно, в одном или в разных постах - о пяти позитивных/добрых/дарящих счастье событиях, которые случились с ним за день. Еще одной обязательностью является осаливание трех ПЧ (тоже ежедневно), чтобы добрых новостей в ноосфере было больше, чем обычно. Ваша запись может вмещать как описание какой-нибудь мелочи, так и чего-то масштабного.

1. В три часа ночи проснулась от смски девочки с работы. Смска была прекрасней, чем о любви: "Первой смены не будет". Я счастливо перевела будильник на полтора часа и выспалась со всей отдачей. Кстати, видение мира здорово меняется при переходе рубежа в восемь часов сна.
2. Напекла блинчиков. Люблю их. Серьезно. Могу жрать нон-стопом, пока не усну от усталости за столом. Это магия, она непреодолима.
3. На работе целый день почти смеялись и пили чай. И более ничего. Выспавшаяся я очень восприимчива к миру, а значит и к окружающим, и к взаимодействию с ними.
4. Чеширский Рома забронировал нам билеты в Кишенев. Оттуда, после короткого знакомства с моей Родиной крови, мы выедим на мою вторую Родину - Бухарест.
5. Созвонилась и поговорила с Братом. Как же я скучаю, чорт.

Специально осаливать никого не буду, кто хочет - вперед, угощайтесь.

---

Ок, мироздание, я поняла.
Ведро вкусняшек, интересный фильм, котики носятся по кухне и по моему ноутбуку... Гармония мира не знает границ, Борис Борисович.

К слову, кто еще не в курсе:

Рамона

Деточка хорошеет с каждым днем, шерстка лоснится, глазки почти полностью избавились от болезненной пленки и блестят. Возможно рано или поздно здесь появится пост о том, как она у меня появилась.
К слову, жаль у меня нет фотографии Салата (мой телефон может предоставить вам черный прямоугольник даже при ярком электрическом освещении). Салат - точная копия Рамоны в будущем. Она - изящная брюнетка с горбоносым профилем. Он - изящный брюнет с настоящим римским носищем. Огромный. Она, впрочем, тоже обещает вымахать в немалую такую кису.
Детка живет у меня ровно неделю. И уже совсем своя-своя.)

---

Новая, улучшенная версия. Теперь - без пубертанцев!

То, что было написано мною в открыточке формата А4 Чеширскому Роме.

Чайна-тайна

Чайна-Тайна.

- ...И тогда Чайная империя была разрушена, - грустно заканчивает Ен Эже. - Основатели ее, древние, как закат, обезглавлены, а преемники их, так и не успевшие приступить к исполнению своих обязанностей у власти, отправлены в ссылку.
- Как-то не разумно, - замечает Кот. - По-моему, логичнее было отправить под нож молодых. Старые и так умрут, сами по себе, а вот их последователи могут поднять восстание. И сил у них достаточно.
Сказочник неодобрительно смотрит на друга. По его мнению, это были не лучшие слова утешения. Под их вытянутыми ногами, аккурат за подошвами драных ботинок, плыли облака - мягкие, гладкие, как сливочные островки в голубом мерцании небесного молока, подсвеченные розовым и золотым.
- Ты прав, мой друг Мао. Но в нашем мире старики куда могущественнее. Молодость доверчива и слепа, так и глаза сподвижников узурпатора были затянуты пленкой новорожденной веры. Как дети, они были полны готовности идти за влиятельным и большим. Как лунное сияние отражался слепящий свет напускного величия нового императора, вливаясь в глаза, и головы, и сердца неокрепшим еще духом воинам. Да и некуда было бы возвращаться принцам. После гибели старейшин империя наша в буквальном смысле рассыпалась по частям. Камни плывущего острова сыпались с неба в океан, и лишь духи, поддерживающие своей мистической силой нашу землю все эти годы, взмывали за горизонт и растворялись в отчуждении неведомых далей. Они также ушли скитаться, потерявшие связь с твердью земной, которую сами и создали. А камни, упавшие в океан, превратились в семена чайных деревьев.
- А что стало с изгнанными потомками императоров? - поинтересовался Сказочник, опечаленный судьбой незнакомых, таких далеких от его собственной жизни детей.
- Кто знает... - Пожал плечами Ен Эже. - Если только жрецы, оракулы, живущие возле главного храма... Мы искали их. Но не нашли. Думаю, что мы совершили ошибку, когда пытались отыскать их в привычной нашему взору человеческой форме. К слову жрецы, преданные воле наших мудрых правителей, были так же кто убиты, а кто сосланы в дикие чуждые земли. Может быть, вам удастся повстречаться с кем-то из них, чужестранцы.
Облака расступились, являя их взорам ослепительные купола небесных дворцов, разливающихся золотом по глади небес. Белоснежные драконы взлетали к солнцу, растворяясь серебряной пылью, теряя форму и очертания, чтобы в следующую секунду обратиться в причудливых танцоров и закружиться в танце, вращаясь в водопаде искристых лучей. Вилицкий зажмурился, закрыл лицо ладонями и проснулся.
В окно его комнаты нахально врывался рассвет. Всеобъемлющий, заполняющий собой все пространство, на которое хватало его глаз. Утопающая в утреннем свете комната еще сохраняла призрак уходящего сна и казалась каким-то незнакомым, неведомым местом. Лучи восходящего солнца затопили мир белым и розовым, чистым, прозрачным и свежим. Июньские закаты, чувствующие свою власть над миром, свое право над побежденной практически полностью ночью, не сдерживали всей своей радости, общаясь с невольными свидетелями своего торжества.
- Доброе утро, - трехцветный Кот, свернувшийся кольцом в ногах Сказочника, сладко зевнул, демонстрируя зыбкому еще, прозрачному миру длинные тонкие, как иглы, клыки.
- Ну нет, - поглядев на него, Женя зевнул тоже. - Я не согласен...
- С концовкой моей сказочки на ночь или со столь ранним пробуждением?
- И с тем, и с тем.
- Ну, с последним я тебе никак не помогу, а вот первую свою проблему ты в состоянии решить самостоятельно. Сказочник ты или где?
- Но сказка-то твоя! - обиделся Женя. - Обещал мне историю ко сну, а теперь стрелки переводишь. Правильно Никита вам, кошкам, не доверяет. Коварные вы создания.
Кот довольно ухмыльнулся, потянулся, разминая мышцы лап и спины, и превратился в очень высокого и стройного мужчину. Не перестав, впрочем, улыбаться в глубоком удовлетворении от себя и жизни.
- Понимаешь ли, друг мой. Обещал-то я тебе историю, основанную на реальных событиях. И поделать с ее прискорбным сюжетом я не могу ничего, потому что я у нас кто? Проводник. И все, что я могу сделать для тебя и других - это отыскать в темноте еще одну невидимую тропинку. И повести тех, кто умеет ходить по ним, за собой. Хочешь изменить что-нибудь в этой печальной истории - измени.
Сказочник печально вздохнул и вытянулся на нагретой простыне, подложив скрепленные в замок пальцы под шею. За завесой сомкнутых век его еще скользили силуэты в расписных длинных платьях, мужчины с благородными лицами, волосами, собранными в длинные косы, и женщины с раскосыми узкими глазами, прячущие лица за веерами. Всех их было жаль. И детей императора, блуждавших одинокими призраками в безвременье и старых мудрых служителей храма... И разбитый остров, лишь малая часть которого уцелела и теперь навечно застыла, пристав к острой вершине самой высокой горы, как обломок когда-то величественного корабля. Ен Эже, единственный, забытый самой вечностью, но продолжающий служить своему народу, хранит память этого места с потрескавшейся глиняной землей, опаляемой безжалостными протуберанцами, беззащитной перед сокрушающими ветрами и бурями.
- Это еще что такое!!?? - слышит он скорее возмущенный, нежели испуганный вопль Никиты Лисова из кухни.
Прикидывая, что могло произойти в их квартире в столь ранний период, он нехотя вынимает расслабленное тело из гнезда тонких одеял, кое-как помещает его в домашние штаны и футболку и отправляется на звуки боевого клича.
На кухне негодующий Лисов размахивал руками над столом. На столе восседал кот с почти виноватым выражением морды. Возле кота в аккуратном, но одному ему ведомом порядке были разложены принадлежности для чайной церемонии: две маленькие пиалы с красными драконами, деревянный столик и шелковая тряпочка. Опустив усы и слегка прижав уши, кот смущенно тронул лапкой пиалу.
- Я не думал, что он так рано проснется. Собирался сделать для нас чай и уйти, а он тут...
Лисов, строго хмурящий брови, уперший руки в бока, смог бы навевать страх на окружающих, если бы не боксеры, разрисованные офигевшими мордами птиц из игры Ангрибердс.
- Твоя ферма? - указательный палец детектива требовательно уперся Сказочнику в грудь.
- Не говори так. Этот кот пришел к нам в гости и принес с собой чай и посуду. А ты на него ругаешься. Еще и в неглиже. Это некрасиво и неэтично.
Лисов открыл рот. Закрыл рот. Махнул рукой и ушел туда, куда и направлялся - в ванную комнату.
- Обычно, чтобы полностью его дезориентировать, я просто говорю ему правду, - поделился Женя с Котом. - А ты тоже хорош! Чего в зверя обратился? К неожиданным гостям на нашей кухне Никита привык. А к неожиданным котам еще нет.
Когда Никита Лисов вернулся из душа, мокрый и проснувшийся, за его кухонным столом восседал очень высокий мужчина, степенно разливающий чай по пиалам.
- Прошу прощения за неожиданное появление, надеюсь, что не разбудил вас. - Очень вежливо кивнул он владельцу квартиры. - Если вам предстоит тяжелый рабочий день, то советую вам начать его с шен-пуэра. Только не стоит пить его на голодный желудок. Лучше подкрепиться сухофруктами или йогуртом.
Лисов хмыкнул и выволок из холодильника огромную куриную ногу в фольге.
- Я так понимаю, это ваш кот, совершенно не обученный хорошим манерам? - Он с хрустом потянулся и грохнулся на диван. Загудела микроволновка, затянула нежным голосом джазовую композицию пыльная колонка на подоконнике.
- Нет-нет, это я от растерянности принял облик кота и запрыгнул на стол, - их гость вспомнил наставление Сказочника и решил применить новые знания в жизни. - За что приношу свои искренние извинения.
Никита нахмурился и замолчал, очевидно, приняв его слова за неудачную шутку. В утреннюю пору он был особо уязвим и день любил начинать в привычной размеренной манере. Без неожиданных визитеров. Да и с Котом отношения у них были нелегкими. Последний, не беря в расчет хрупкость и некоторое... несовершенство людей, ждал, тем не менее, от всех знакомых Вилицкого сообразительности и особенного чутья, не свойственного обычному человеку. И с Никитой не церемонился. Никита же, чувствуя себя "третьим на периферии" злился и ревновал. Сказочник знал об этом и теперь расстраивался. Он временами чувствовал себя медиатором между двумя близкими, но такими не похожими друг на друга существами.
На светлый паркет упал прозрачный луч как привет из уже начинавшего забываться сна. Сказочник перевел взгляд за окно, где ему почудились сверкающие купола.
Чай...
- Давайте пить чай? - умоляюще посмотрел он на мрачного друга и задумчивого Кота.
Вилицкому очень хотелось, чтобы произошло какое-нибудь чудо. Или... он прислушался к неясным пока ощущениям от свежерожденного дня. Ему не хотелось, ему ожидалось. Будто бы незримая пока, невоплощенная возможность ощущается в воздухе, не уплотнившаяся, но готовая обрести свою форму под чуткими руками художника. Так, как если бы воздух сегодняшнего утра был особенно клейким и податливым материалом. Он думал о рассказе бессмертного хранителя истории одного древнего забытого государства, где когда-то обитал народ, давший начало чайной культуре. Об участи этого маленького невинного мира. И о том, что мог и хотел бы изменить в этой истории. Он, молодой и неопытный демиург, не сумел, да и не стал бы состязаться с Мирозданием в устройстве чьей-либо судьбы. На это ему хватало ума. Но вот стать достаточно внимательным, чувствительным к его пожеланиям, стать послушным инструментом в руках судьбы в надежде, что не просто так состоялось их знакомство с печальным жителем опустевшей Чайной земли, и воля его совпадет с заветной надеждой Сказочника в который раз вмешаться и запутаться в нитях чужой судьбы. Ну пожалуйста... Он закрыл глаза. А когда открыл их, то понял, что в кухне их стало четверо. Точно такой же костюм, как и на улыбающемся незнакомце, расшитый узорами и цветами, был на прекрасных жителях, которые мерещились ему на ныне опустевшей и погибшей земле. Вот только волосы его были светлыми и легкими, как выжженная солнцем трава. А глаза зелеными, как листва весенних деревьев. Сказочник молча рассматривал пришельца. Тот носил лицо жизнерадостного юноши, сквозь которое пробивался взгляд равнодушного старца.
- Откуда ты взялся? - едва слышно, одними губами произнес Женя.
- Вылетел из коробки с чаем. - ответил за мальчика Кот.
- Кто вылетел? - напрягся Лисов.
- Чайный дух. - ответствовал невозмутимо Кот, протягивая ему Ча-Хэ с душистой заваркой. - Можете познакомиться с ним сами.
- Не то, чтобы у меня было время... - Начал было Лисов, но благоухание сухих чайных листьев все же втянул ноздрями. На миг его погрузило в воспоминания о сухом осеннем лесе, о бабушкином доме в далекой деревне в Карелии. Он молча передал Ча-Хэ Жене и ушел в себя, замолчав и уставившись в собственную память.
- Никита, задержитесь с нами немного, - Кот поднял на него взгляд, полный затаенного озорства. - При всем моем желании я не могу заставить воду кипеть быстрее. Да и вашему другу наверняка есть, о чем рассказать за этим нашим спонтанным утренним чаепитием. - Он хитро покосился на Сказочника.
Миловидный Чайный дух улыбнулся, будто бы поддерживая его в какой-то затее, суть которой Жене пока была не ясна. Впрочем, он готов был покориться обстоятельствам, полностью поглощенный восхищенным рассматриванием их очаровательного гостя. Тонкокостный, но весь какой-то мягкий и необычайно женственный дух в серебряном платье, восседал за их столом, опустив глаза. То ли в знак смирения и уважения к хозяевам дома, то ли пряча в своих лиственных глазах какую-то тайну, известную, может быть, лишь их чайному шаману. Вид у обоих был как у старых знакомых, двух заговорщиков по воле случая. Впрочем, как бы не выглядел незнакомец, роль человека давалась ему с заметным трудом. Казалось, что стоит ему неосторожно пошевелиться, или вот, в приоткрытую форточку влетит порыв равнодушного ветра, и он рассыплется, разлетится по кухне сухими листьями, пестрыми, как цветущая река. Чайник закипел. Дух посмотрел на Кота исподлобья, не ереставая улыбаться - смущенно и чуть виновато. Протянул руки к пиале Сказочника, позволяя содержимому Ча-Хая пролиться сквозь собственные ладони, постепенно растворяясь в янтарной жидкости, истираясь и превращаясь в вихрь из красок и отблесков.
- Немного солнца. Немного воды. И чай в твоей чашке, мой друг, - уголки рта у Кота чуть дрогнули. Взгляд, направленный на Ча-Хай, остался неподвижным. - Все, что знал этот чай, все, что он помнил, он готов отдать тебе, демиург. Ты знаешь, что делать.
Сказочник знал. И сделал. Глоток. Затем еще один. Прикрыл веки, ощущая, как под кожей разливается мягкая сила. Как мышцы его пронзает солнечным светом, неизвестным теплом, древесным покоем и негой далеких нагретых скал. Тело его стало тяжелым, мысли - неподвижными, ясными, как небо в безоблачную погоду. Эти ощущения - первый подарок от Чайного духа. Его память - второй, не менее ценный. Он чувствовал, как жизненная сила поднимается по нему от земли, по ногам и до макушки встрепанной по утру головы, ощущал прикосновение воздуха, нежно покалывающего подушечки пальцев. Ему хотелось молчать, любить весь мир и неслышно смеяться. Так вот как это - быть чайным деревом.
- После того, как поднебесное царство было разрушено, и обломки его упали в океан, созданные из священной земли чайные семена были проглочены карпами, - произнес Женя слегка отстраненным, глухим голосом. Он будто бы всматривался в то, что говорил, силясь разглядеть текст, выбитый мелкими буквами на невидимых Лисову скрижалях. - Морские драконы охотились на рыбу, поедая ее вместе со священными семенами. Когда драконы умирали от старости, тела их выносило на берег волнами, и сквозь их перламутровые кости прорастали молодые кусты. Это были первые кусты чая на нашей Земле. Но это было слишком давно... Наш чай - один из тех самых кустов, проросших сквозь стальную чешую дракона, нашедшего свой покой в прибрежных песках. Он - прародитель всех чайных деревьев нашей Земли. Он - один из потомков императоров Чайной империи.
- И как это все только попадает в твою голову! - возвел очи к потолку хозяин дома, приютившего в своих стенах всю эту странную компанию.
- Через чай, - честно отозвался Женя, продолжая всматриваться в открывающиеся ему волшебные виды воспоминаний когда-то молодого, изгнанного императора.
- А там точно чай? - Лисов покосился на Чайного мастера. Вид у того был церемониально-непрошибаемый, губы степенно поджаты, а брови возвышенно приподняты.
- Все так, как говорит ваш друг, детектив. Не переживайте... Лучше слушайте внимательно и с почтением.
- Я и так слушаю. Я каждый день что-нибудь такое слушаю! - Проворчал Никита, утыкаясь в свою чашку. Содержимое ее, впрочем, действительно было довольно приятным и быстро подходило к концу.
- Что же было потом, уважаемый император? - Торопливо перебил его Кот. Чай постепенно выдыхался, и он всерьез опасался, что история его прервется раньше, чем будет услышана.
- Скитания. Долгие скитания, лишения и отЧаянье, - возвестил Женя горестно. - Шли годы, столетия, века сменялись веками и менялись очертания гор, менялась природа и народы поглощали друг друга, стирая целые страны с лица земли. Наш чай попал в Китай. Это причудливое яркое государство так напоминало ему родной дом, что он решил там остаться. Людям, проживающим на этой земле, разрешалось носить одежды только того цвета, который соответствовал их статусу, но наш Чай так полюбил их всех, что решил во что бы то ни стало отыскать возможность подарить себя каждому. И тогда он научил крестьян изготавливать чай разных цветов - зеленый, белый, красный...
- И такие бывают? - искренне удивился Никита.
Чайный шаман изменился в лице, но не произнес ни звука, ценой невероятных усилий сдержав свои комментарии по данному вопросу. Сказочник посмотрел на него с благодарностью.
- А самый дорогой чай и самый редкий по сегодняшний день - желтый, мог быть доставлен только во дворец самого императора, который был по традиции облачен в одеяния цвета солнца! - добавил Сказочник воодушевленно. - Чай был счастлив, он ведь был создан только для того, чтобы служить своему народу. После долгих странствий и осознания своей бесполезности, он снова получил возможность исполнять свою миссию - быть нужным людям. Но по прошествии тысячелетий он заскучал по Родине. Страдания его, как ядовитый росток, прорастали в нем, укреплялись. Чай начинал горчить, пропадать. Чайные кусты болели, чайные плантации год за годом беднели... Чай захотел вернуться домой.
Сказочник сделал последний глоток остывшего напитка. Погрустневший дух устало опустился напротив него, смиренно сложив руки на коленях. Выражения лица его было скорбным.
- Ты сможешь помочь мне, Мэнь-шень? Жрец моего храма сказал, что ты владеешь древними техниками, которые откроют дверь, ведущую в мой родной дом.
- Почему ты прервался? Без допинга не прет? - Лисов кивком указал на опустевшую посуду.
- Да, Жень. Продолжи историю. Придумай ей хороший конец. - Кот выразительно поднял подбородок, украшенный острой бородкой-кисточкой.
- А что здесь придумывать? - пожал плечами Сказочник.
Он перебирал пальцами фарфоровую окружность пиалы, бездумно, отрешенно глядя в окно. Там, отчетливо видимый на еще недавно чистом небе, проплывал длинный дракон с разинутой пастью. Далеко под ним носились ласточки, пробуждая суетливым писком спящий двор
- С каждой Правильно выпитой чашкой наш бродяга становится ближе к дому.
- И как же понять, Правильно ли был выпит чай? Вот мы сейчас его правильно пили?
Сказочник перевел вопросительный взгляд на Кота. Тот медленно прикрыл глаза. Сей жест, должно быть, означал согласие.
- А мне все же кажется, что это слишком субъективное суждение. Жень, я вижу серьезные прорехи в твоей истории.
- Он всегда такой занудливый? Как ты с ним живешь вообще?
- Понимаешь... всё было правильно, потому что мне это было очень нужно. Понимаешь? - Вилицкий поднял на него внимательные глаза.
Один из "тех самых" взглядов, когда что-то, что по мнению Лисова было игрой, будто бы становилось по-настоящему важным для друга. В такие моменты он терялся и снова чувствовал себя кем-то, кого в игру хотя и пригласили, но правила объяснить так и не соизволили.
Детектив обернулся на звук распахнувшихся створок.
- Он принял меня за Мэнь-шеня - божество дверей. Что ж, буду им, мне не трудно. Тем более ветер такой свежий, такой... попутный.
- Это мы сейчас чай выпроваживаем?
- Отпускаем его на свободу.

Никита Лисов вышел из подъезда, водрузил на нос солнечные очки и оглянулся по сторонам, с интересом выясняя, кто этим же вечером постучится в их двери, дабы выяснить, зачем достопочтенный следователь кидается из окна своей квартиры чайной заваркой. Соседи в их доме общительные, но далеко не все еще слышали историю о том, что он, Лисов, дескать приютил у себя пожить сына старинной маминой подруги. Да-да, со странностями. Нет, не опасен.
Лавочки возле парадной были свободны. Любопытствующие старушки в такую рань еще спали. Те же, кто подобно ему встречал этот день в бодрые девять часов утра, спешили по служебным делам и на мелочи окружающего мира не обращали внимания. Ну чай, ну летает. Мало ли что может летать в этот летний денек над их головами.
А и правда. Что?
Лисов задрал голову, щурясь от яркого света. Затемненное стекло не спасало, и за сомкнутыми веками тотчас запрыгали мелкие белые солнышки. Но вытянутое облако, напоминающее то ли лебедя. то ли змею, он заметить успел. На миг ему показалось, что облако летело против ветра и вообще до этого оно, кажется, двигалось в другую сторону.
Это все подозрительный пуэр. Конечно, напоили с утра какой-то травой!.. Или Женино влияние. Или голову напекло, давно пора обзавестись кепкой. Осталось только решить - как у Шерлока Холмса, клетчатой или вовсе шляпой нуаровской, черной?

- Как сказка - слабовата. Как механизм по спасению призраков - ничего, работает, - прокомментировал его работу шаман.
- Главное, чтобы дождь не пошел. А то прольется наш путник дождевой водой обратно на землю.
- И войдет в историю, как первый, наверное, в мире чайный дождь.
Минутой назад они наблюдали, как невысокий и хрупкий мальчик в длинном одеянии из ткани китайского шелка сначала рассыпался на мельчайшие капли-частицы, чтобы через миг выпорхнуть в окно и стать частью большого слоистого облака.
- Сегодня у меня есть причина смотреть на небо как можно чаще.
- Я думал, ты и так постоянно на него смотришь?
- Так и есть. Но обычно я жду чего-нибудь... сам не знаю чего.
- А теперь?
- Теперь я тоже буду ждать неизвестно чего. Но когда увижу - пойму, что это именно оно.
Кот покачал головой. На лице его отобразилось что-то среднее между умилением и сочувствием.
- Наверное, у этой сказки должна быть какая-то мораль? - задумчиво пробормотал Женя. - Ничего не могу придумать.
- Зачем чаю - мораль? Он сам по себе - целая философия. Или... - Кот сверкнул глазом и запрыгнул на подоконник, обвивая лапы хвостом. - Память о когда-то существовавшей религии одной маленькой тайной цивилизации.
- Давай так. Я не буду спрашивать тебя, какое отношение ты имеешь ко всей этой истории, а ты за это сделаешь мне еще чаю?
Ответом ему была вальяжная усмешка за усами и прищур глаз цвета неспелого крыжовника.
- И спасибо, что терпишь чайную безграмотность моего друга.
- Я напоминаю себе о том, что он всего лишь человек - недоразвитое смешное существо, которое идеально подходит для того, чтобы кормить тебя и вычищать твое жилище.
Сказочник открыл было рот, но засмеялся и махнул рукой.
- За это можно простить ему чайные пакетики.
Оппонент его коротко мурлыкнул.
- ...Два раза залитые кипятком...

На запястье у Сказочника прорастала чайная веточка с остроконечными листьями на конце.
"Снова до поры до времени ходить с длинными рукавами. Снова убедительно врать Никите. Или сказать как есть, он сам придумает что-нибудь такое, во что сможет поверить сам".
Женя думал о том, что когда-нибудь его сметливый детектив сложит два и два, получит в ответе явное совпадение между происходящими в жизни Сказочника событиями и скорым появлением татуировок на его теле, и тогда его критический ум даст трещину. Возможно. Или он просто припишет это явление к списку остальных чудачеств своего сожителя, и в его мире снова ничего не изменится. Но, если изменится, что тогда он, Сказочник, будет делать?
- Нормальные подростки вены режут, а ты..!
- Во-первых ,подростком я был лет шесть назад. А во вторых... - Что во-вторых, Вилицкий так и не придумал.
- Я даже не знаю, что страннее в тебе - то, что ты выдаешь в трансе какую-нибудь чудную историю, а потом делаешь в память о ней рисунок на теле или то, что денег у тебя на это дело нет, как и времени! Ты что, держишь в своем шкафу плененного тату-мастера?
- Нет. Иллюстрации к сказкам сами проступают сквозь мою кожу, когда получившиеся истории воплощаются в реальность. - Смиренно произнес Сказочник, пряча невинный (или, быть может, лукавый) взгляд за ресницами.
Когда-нибудь грянет гром. Но не сейчас. Терпения у хозяина этого дома было как у финского партизана. Никита лишь приподнял одну бровь, что на языке жестов у него означало "я воспринимаю сказанное тобой как хамство, но сейчас мне лень с этим разбираться" и пожал плечами.
- Дело твое, в общем-то. Кстати. Та штука, которой нас сегодня утром поил твой друг, как она... - он оборвал вопрос на полуслове. - Смотри-ка...
Над крышами домов, над улицами уставшего города, высоко над их головами в безветрии распростерлось огромное кучевое облако, явственно напоминающее многоэтажную китайскую пагоду. Сквозь прорехи в нем алели первые всполохи заката, огненного, мерцающего, как застывший в небе фейерверк. Торжественный счастливый фейерверк.


Кстати, за дизайн отдельное спасибо Тюленю, просидевшему за ним до самого утра.

Открыточка-сказка выглядит так

@темы: Сказочник, сказки

---

Когда я попадаю на волну вдохновения, я пишу очень быстро и криво, стремясь как можно быстрее зафиксировать основную мысль. Все равно же потом вычитаю и все исправлю.
Однако вот "безжалостных раскаленных пубертанцев" однажды пропустила.
Как мы с этих пубертанцев с Тюленем ржали в голос, помню до сих пор. И ржу до сих пор. Сейчас вот наткнулась на черновую запись текста и вот опять. %)
Тюленю тогда грезились злобные подростки, понатыканные в огненное светило и грозящие оттуда кулаками планете Земля.
А вообще здорово быть моей бетой, да, Тюлень? Такого можно навычитывать...

---

Обещание себе "отдохнуть" по внутренним ощущениям не выполняется уже вторую неделю. Значит где-то я что-то делаю не так.
Я чего от себя хочу-то? Честно пишу, честно смотрю любимый сериал, читаю вкусные книги, а внутренний бунт "где мое внимание" от себя же внутренней не проходит. Испробовать любимое лекарство и рвануть на пол дня в славный град Пушкин, чтобы бродить там по сугробам, а потом отогревать себя в уютных кафешках горячим кофе и чиркать в блокноте записи, которым будет суждено превратиться в сказки... или не суждено. Обычно это не важно.
Ну вот, еще одно обещание внутреннему ребенку дано. А раз дано - будет исполнено, простите дела и работа.

---

Перебираю мысленно свой психологический опыт, суммирую, размышляю. Здесь же рассматриваю опыт свой человеческий. Понимаю, что второго в первом куда больше, чем можно предположить. Понимаю, что разделять эти два опыта практически бессмысленно. Я уже говорила, что специальность психолога - это гарантированная профдеформация. Невозможно быть в этой сфере только работником. В этой сфере приходится быть человеком. И учитывать это важно, когда идешь получать образование в направлении психологии. В особенности - консультирования. Впрочем, сейчас я думаю, что любая работа, выбранная по зову сердца, не разделяется на человека и его специальность. Как по мне - это всегда что-то целое. Если "быть психологом" - это часть моей личности, как "быть целителем - это часть моей души", то именно свою личность я несу в работу. Но не только, конечно.
Я еще несу в нее мастерство. А нарабатыванию его нет ни конца, ни края.
Каждый раз, когда я подхожу к какой-либо человеческой теме, я всегда подхожу к ней собственной тушкой - чувствующей, наполненной своими переживаниями, живой и взволнованной. И одновременно с этим я подхожу к ней, как отстраненный разум готовый понимать, анализировать и продумывать - что делать дальше. Сердце и ум - две равнозначные опоры для меня в моей специальности. Необычайно важные.
И именно поэтому каждый раз, когда я слышу о том, что психолог должен быть равнодушным, меня передергивает. Ок, научный психолог - возможно. Психолог-консультант - упаси господь. Как нам говорил Свешников? Почувствовали в себе равнодушие к клиенту - уходите из консультирования. Всё. В вас что-то поломалось. Или конкретно в этом контакте, или вообще. Берите отдых, чините себя, идите к психологу сами. Наш брат гештальтист отлично понимает, что равнодушие - это больший пиздец, чем любое другое психическое состояние. Я не хочу этого пиздеца в себе, я жить хочу.
Впрочем уже для самой себя, наверное, мне стоит замолвить словечко и за разумную отстраненность, которая необходима именно для того, чтобы что-то не поломалось. На одном сострадании далеко не уйдешь, каким бы искренним, чистым и ресурсным оно для вашего с клиентом контакта не было. Для меня это как случайно порезаться - глубоко и страшно, и вместо того, чтобы быстро вспомнить, где лежит бинт и йод, и решить - стоит ли звонить в скорую, сидеть и плакать, сочувствуя собственной боли и мучительным переживаниям. Для того, чтобы дойти до аптечки, не шатаясь от потери крови и общего ужаса, необходимо, чтобы ментальная деятельность функционировала на равных с эмоциональной.
Такой пример мне пришел в голову сейчас. Он может для меня уже через месяц, а то и раньше показаться неподходящим. Но сейчас он мне нравится.

И еще немного о набирании мастерства и инструментария.
Хочу предупредить, что пример - тема острая и болезненная для многих. Для меня - тоже. Именно поэтому я не могла и не хотела ее пропустить и отправилась на семинар "По работе с насилием".

Взгляд будто бы с ракурса псай

Мы все ждали, когда нам выдадут конкретные примеры работы, а наша замечательная лектор Мария Гольберг пыталась донести до нас что-то о живом подходе к ситуации, о том, что "жертва насилия" - это не какой-то отдельный человек с каким-то опытом, подходящим только под эту формулировку, о том, что "насилие" - это вообще обо всём в нашем мире и каждый, абсолютно каждый наш клиент - это жертва насилия. Даже, если мы работаем с человеком, который изначально пришел к нам с запросом на работу с чувством вины, связанным с собственной агрессией по отношению к детям/любимым/родителям. Он - жертва чьего-то насилия, с которым когда-то не сумел справиться внутри себя. Мы понимающе кивали. Я понимающе кивала. Я действительно понимала, о чем идет речь. Я была согласна с изначальной целью Гольберг - она пыталась донести до нас, что работа с девочкой, пережившей изнасилование - это работа с человеком, пережившим насилие такой степени, с которым справиться самостоятельно бывает практически невозможно. Здесь необходим максимум внутреннего ресурса, тончайшая чуткость, очень много собственной силы и собственного сердца. Но пожалуйста, не смотрите на эту страшную ситуацию, как на ситуацию особого ранга для которой существует отдельная канва. Не отделяйте, не классифицируйте, здесь этого не нужно! Это скорее вредит вам, это может навредить и ей. В этом есть своеобразная примесь какой-то фобии, опасность какого-то невнятного "изма". В этом есть наш собственный ужас, как психологов, перед этой темой, а в связи с ним - и ощущение своей беспомощности. И уйма проекций, которые мы можем внести в нее и которыми можем щедро одарить своего клиента, который, может быть, вообще куда устойчивей в случившемся, чем мы готовы были думать.
Я бы от себя еще добавила, что работа с сексуальным насилием - это одновременно и Отдельная тема и НЕотделимая от работы с насилием тема. В чем-то и так и так по-своему.
Я не буду, пожалуй, здесь больше говорить "мы", но мне все же явственно слышался вздох облегчения, прокатившийся по группе, когда Гольберг пообещала нам дать походовочку.
Потому что у меня есть чувство страха перед этой темой. (При всем при этом я знаю, что страх этот не невротический, а нормальный человеческий страх женщины, для которой эта тема не чужда. И он едва ли может мешать мне в работе).
Потому что я живой человек.
Потому что у меня есть очень много собственных эмоций по поводу сексуального насилия.
Потому что мне нужно на что-то опираться, когда я подхожу к чей-то боли, к чей-то страшной внутренней катастрофе, в которой, возможно, было что-то разрушено.
Потому что у меня есть свой собственный чувственный опыт и он начинает во мне звучать и вибрировать навстречу опыту другого человека.

Возможно, что походовочка эта ни разу не понадобится мне в работе. Скорее всего - не понадобится. Мне не нужно вспоминать слова Гольберг о живом контакте и неповторимости каждого человека, исключительности его индивидуального опыта. Для меня в принципе нет другого способа встречи с каждым своим клиентом.
Но когда я сижу на семинаре, я хочу, чтобы мне дали инструкцию. Некую конструкцию, сложенную из опыта старшего и мудрого психолога. Я хочу, чтобы она у меня была, как бывает нужен фонарик в лесу.
Даже если лес я обычно чувствую кожей и иду по нему, выключив любые осветительные устройства, ориентируясь по ощущениям, по запаху, по чуткому кошачьему зрению. Пусть будет. Пусть лежит.

@настроение: ощущение кипятка в груди

---

"Точки восприятия" - "очки восприятия".

Промахнулась на одну букву и долго думала, что так и надо.

@темы: по стонам Фрейда

---

Первое, что я увидела, проснувшись - это сообщение от Эричика: "Как ты отнесешься к тому, что я приведу в наш дом собаку? Ненадолго".
Набираю: "Королевского дога или сенбернара. На меньшее я не согласна", чувствуя, как к горлу поднимается подступающая паника.
Собака. Собака в нашей квартире. Ну да, у нас и так хаос и панкота. Если можно представить себе панкоту, разведенную шестерыми задумчивыми женщинами. У нас в квартире шесть интуиток, один кот Салат и мой вечно падающий на всех Скорпион. Естественно, что собака - это явное недостающее звено в этой цепочке катастрофы.
В ответ мне присылают фотографию песочного окраса щеночка с бездонным взглядом в сердце.
"Приводи" - соглашаюсь я, предчувствуя великие изменения в нашем и без того шатком домашнем укладе.

В общем, так начался день. И сразу же пошел по накатанной.

Все планы полетели к черту, я лавирую между "вот-вот разболеюсь" и обычной усталостью. А мне нельзя, у меня сессия и грандиозные цели. Времени остается все меньше, мне к вечеру уезжать из дома и работать. А потом работать еще раз. А у меня же статья, а еще я хотела пару глав к сказке прибавить и... и... Даже кофе не лезет. Никаких планов самоспасения. Слушаю Devendra Banhart и все равно варю себе крепкий Американо, потому что не знаю других способов вернуть себя к жизни. Голова тяжелая, плечи каменные, вкусная еда не радует, идеи, столь аппетитные вчерашним вечером, не вдохновляют.

А вот Фестиваль Света был роскошным, как и подборка стихов к нему. Я у нас тут немножечко патриот своего города, большой поклонник Санкт-Петербурга, как личности во всем его трикстеровском многогранстве и коварном оборотничестве. Я люблю его, я страдаю, когда вижу разрушенные здания, я плачу, когда вспоминаю истории войн, я иногда провожу ладонями по шероховатым стенам домов, когда гулю по Петроградке. Кто не был и не видел, советую найти и посмотреть видео фестиваля на Исаакеевской площади и на здании Мариинского театра. Я понимаю, что в этом мире существует множество прекрасных вещей и всех не пересмотришь, но вот именно это зрелище я как бы советую от себя, как переживание личного опыта, которым мне хочется поделиться.

каждый день прохожу мимо отметки сильнейшего наводнения в Петербурге - черта на доме высоко над моей головой

Погода пуще свирепела,
Нева вздувалась и ревела,
Котлом клокоча и клубясь,
И вдруг, как зверь остервенясь,
На город кинулась. Пред нею
Всё побежало, всё вокруг
Вдруг опустело — воды вдруг
Втекли в подземные подвалы,
К решеткам хлынули каналы,
И всплыл Петрополь как тритон,
По пояс в воду погружен.

Люблю останавливаться посреди Биржевого моста и смотреть, как густые черные волны далеко под моими ногами лениво и высокомерно переваливаются в сторону Финского залива. Она никуда не торопится, она сильна и спокойна, как черный бык Самсон. И не дай боже ее разозлить.

@музыка: Devendra Banhart

@настроение: чо происходит вообще

---

А я вот на Хэллоуин была Феликсом.

позорные фоточки с телефона

И красила Чеширского Рому...






А еще здесь должен быть длинный пост о нашем ламповом Хэллоуине на четверых, но мы с Тюленем убегаем смотреть шоу света на Исаакиевскую площадь. Все, уже убежали...

---

О вкусах

При фразе "... оставив на языке аборигенов следы группового брака" я сломалась и решила, что в науке я сегодня сделала достаточно. Пора закрыть ноутбук и пойти погулять под снежочком, благо он совершенно рождественский.

В языке, в языке аборигенов оставив, божечки.
Привкус группового брака, блин.

А кстати ничего так себе система, удобная. Если в доме, простите, хижине, несколько мужей, кто-нибудь из них рано или поздно заделает эту чертову брешь в соломенной крыше и все такое...

@темы: по стонам Фрейда

---

Мне важно написать такое произведение, чтобы любая глава в нем, вырванная из контекста, могла восприниматься, как целостная зарисовка из чей-то реальности.

@темы: Сказочник